Чтение онлайн

на главную

Жанры

Шрифт:

Попадая в новые места, быстро в них осваиваясь, чувствуя себя там как дома, Константин Георгиевич еще острее ощущал свою сыновнюю привязанность к среднерусской природе, которая так мила была его сердцу. Стойкая привязанность к своему, до боли знакомому, родному удивительно естественно сочеталась у него с живым и доброжелательным интересом ко всему новому и неизведанному, что встречалось на пути. Это составляло одну из самых характерных черт его писательского облика.

Предлагаемые вниманию читателей рассказы и очерки («Первая встреча», «Белая Церковь» и «Бессмертное

имя») из архива Константина Георгиевича, хранящегося у Т. А. Паустовской, писались по конкретному поводу, но значение их, понятно, выходит за границы тех частных задач, какие ставил перед собой автор.

Паустовский любил Латвию. Здесь ему хорошо работалось. Здесь он написал «Золотую розу». Свою признательность к Латвии, к ее природе и людям Константин Георгиевич выразил в «Первой встрече», которая была написана в декабре 1960 года.

«Белая Церковь» и очерк о Севастополе «Бессмертное имя» были написаны тогда, когда Советская Армия, развивая наступление, освободила от фашистских оккупантов эти города, так много значившие в жизни Паустовского.

В канун 25-й годовщины победы советского народа над фашистской Германией мы снова вспоминаем те грозные времена и думаем о величии народа, восстановившего из руин разрушенные фашистами города.

В начале двадцатых годов Константин Георгиевич работал в одесской газете «Моряк». В качестве разъездного корреспондента этой газеты он побывал почти во всех более или менее значительных причерноморских городах и о каждом из них написал корреспонденцию или очерк. Одним из ранних очерков и является «Керчь» — описание древнего города Крыма, сильно пострадавшего в годы гражданской войны и приобщающегося к мирной жизни. Впоследствии автор переработал этот очерк и включил его в первую свою книгу «Морские наброски», вышедшую крошечным тиражом в 1925 году в Москве. Но думается, что в первоначальном виде этот очерк, написанный по горячему следу поездки в Керчь, представляет особый интерес, как живое и непосредственное свидетельство очевидца.

В первый сборник Паустовского «Морские наброски», помимо очерков, вошли рассказы — в частности, рассказ «Капитан-коммунар», в основу которого легли реальные факты. Под вымышленной фамилией Кравченко Паустовский вывел в этом рассказе капитана дальнего плавания Зузенко, с которым автор познакомился, сотрудничая в редакции газеты «На вахте». Полную превратностей и приключений жизнь Зузенко Константин Георгиевич описал в заключительной части «Повести о жизни» — в «Книге скитаний». Очерк «Керчь» и рассказ «Капитан-коммунар» публикуются по машинописной копии, находящейся у В. К. Паустовского.

Л. ЛЕВИЦКИЙ

Первая встреча

От первой встречи с незнакомой страной всегда тяжело бьется сердце. От волнения, от неизвестности, от ожидания всяческих неожиданностей, похожих на маленькое чудо, от иного воздуха и иного света, чем тот, к которому ты привык у себя на родине.

Так я волновался, впервые увидев Латвию. Поезд подходил к Риге. Чуть светало. Вокруг простиралась зима — теплая, приморская, присыпанная легким снегом.

Я открыл в вагоне окно, и в купе ворвался острый воздух. Он принес с собой запах подмерзших сосновых иголок, тающих льдинок и горьковатого дыма из домов, где еще горел в окнах свет. Хмурое небо низко простиралось над землей, и под его пологом где-то далеко пели петухи, выкликая рассвет и солнце.

Но солнце так и не показалось из-за густой мглы. Я не жалел об этом. Тогда же, при первой встрече, я понял, что прелесть латвийской земли и заключается в этом как бы старинном, слегка потемневшем снеге, в этой серебряной мгле, в каком-то особенном уюте здешней зимы, когда навстречу ей, как в пушкинском «Пире во время чумы», трещат камины и роятся под шум огня детские сказки и взрослые сны.

С этим ощущением только что распустившейся сказки, с ожиданием мимолетных встреч, едва задевающих сердце, я ехал из Риги на Взморье. Радостное предчувствие не обмануло меня. Там, в снегах, подмытых прибоями, в гуле сосен над дюнами я написал одним дыханием, как бы одним вздохом книгу, названную потом «Золотой розой».

Если можно быть благодарным целой стране, как человеку, то эту благодарность к Латвии я все время ношу у себя в сердце.

Я не буду говорить о расцвете Латвии. Он неизбежен, и тому порукой — ее трудолюбивый народ.

Близится новый год, и я хочу и имею право говорить о поэзии, наполняющей эту страну, удивительной поэзии юга и севера, слившихся здесь воедино.

В чем север?

В затуманенных далях, в чистых красках, в бледных, но великолепных закатах над Рижским заливом. В спокойствии людей, в русых и тяжелых девичьих косах, в улыбке серых глаз, в вереске, в молчаливых лесах и древнем воздухе Старой Риги.

А юг — в звонком неудержимом смехе женщин, во влажных ветрах с Атлантики, в цветах, что не отцветают всю зиму в латышских домах, в ярких разноцветных печах, в самом колорите жизни.

Такие печи поразили меня своей живописностью в загородном крошечном доме старого латвийского писателя Роберта Селиса — доме, построенном до последней доски руками самого писателя.

Я не пишу связный рассказ о Латвии. Я просто свободно вспоминаю и потому прошу простить меня за отрывочность моих слов.

Мы, люди, устроены «очень смешно» (как сказали бы дети), иной раз воспоминания, лишенные даже намека на событие (или, если хотите, намека на сюжет), не оставляют нас всю жизнь. Они дают ей какое-то дополнительное звучание, дополнительную легкую краску.

Так на всю жизнь я запомнил утро в Дубултах, когда я один вышел из маленького дома на дюне, на берегу залива, долго слушал шум волн, шорох оседающего снега, тонкий звон в прибое маленьких льдинок, освещенных слабым розовым светом поздней северной зари.

Я пишу эти строки с тайной надеждой, что их прочтут в числе других читателей поэт Имерманис, прозаик Ванаг, поэтесса Визма Большевиц и другие мои латвийские друзья и знакомые, и моя любовь к их стране вызовет у них ответную дружескую улыбку.

Поделиться:
Популярные книги

Виконт. Книга 2. Обретение силы

Юллем Евгений
2. Псевдоним `Испанец`
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
7.10
рейтинг книги
Виконт. Книга 2. Обретение силы

Наследник

Шимохин Дмитрий
1. Старицкий
Приключения:
исторические приключения
5.00
рейтинг книги
Наследник

Измена. Свадьба дракона

Белова Екатерина
Любовные романы:
любовно-фантастические романы
эро литература
5.00
рейтинг книги
Измена. Свадьба дракона

Мастер 4

Чащин Валерий
4. Мастер
Фантастика:
героическая фантастика
боевая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
Мастер 4

Запрети любить

Джейн Анна
1. Навсегда в моем сердце
Любовные романы:
современные любовные романы
5.00
рейтинг книги
Запрети любить

Великий князь

Кулаков Алексей Иванович
2. Рюрикова кровь
Фантастика:
альтернативная история
8.47
рейтинг книги
Великий князь

Идеальный мир для Социопата 13

Сапфир Олег
13. Социопат
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
5.00
рейтинг книги
Идеальный мир для Социопата 13

Огненный князь 4

Машуков Тимур
4. Багряный восход
Фантастика:
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Огненный князь 4

На границе империй. Том 9. Часть 3

INDIGO
16. Фортуна дама переменчивая
Фантастика:
космическая фантастика
попаданцы
5.00
рейтинг книги
На границе империй. Том 9. Часть 3

Я – Орк

Лисицин Евгений
1. Я — Орк
Фантастика:
юмористическая фантастика
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Я – Орк

Шериф

Астахов Евгений Евгеньевич
2. Сопряжение
Фантастика:
боевая фантастика
постапокалипсис
рпг
6.25
рейтинг книги
Шериф

Вечный. Книга IV

Рокотов Алексей
4. Вечный
Фантастика:
боевая фантастика
попаданцы
рпг
5.00
рейтинг книги
Вечный. Книга IV

Кодекс Охотника. Книга XVIII

Винокуров Юрий
18. Кодекс Охотника
Фантастика:
фэнтези
попаданцы
аниме
5.00
рейтинг книги
Кодекс Охотника. Книга XVIII

Прометей: каменный век II

Рави Ивар
2. Прометей
Фантастика:
альтернативная история
7.40
рейтинг книги
Прометей: каменный век II