Бриллиант в наследство
Шрифт:
Слейд задумчиво посмотрел на сестру:
— Теперь я понимаю: ты тяготишься своим уединением. Я всегда предполагал, это из-за того, что ограниченность Пембурном лишала тебя возможности уходить к твоему маяку или как-то иначе озорничать. По правде говоря, я даже не задумывался о том, что ты можешь страдать от одиночества.
— Ты о многом не задумывался, — пожала плечами она. — Ты одиночка, Слейд. И поэтому думаешь, что остальные должны быть похожи на тебя. Но не все могут существовать настолько замкнуто.
— Не всегда есть выбор.
— Но
— Ты не знаешь, согласится ли мисс Джонсон остаться в Пембурне. Она не из тех, кто принимает милостыню. Я чувствую, под ее хрупкой и изрядно пострадавшей внешностью скрывается сильная и гордая душа.
— Ты многовато чувствуешь для человека, который проводит очень мало времени с другими.
И снова тишина.
— А мисс Джонсон помнит все, что случилось? — поинтересовалась Аврора.
— К несчастью, да. И она опустошена.
— Я понимаю. — Аврора обвела пальцем затейливый узор на покрывале. — Слейд, можно мне с ней поговорить? Знаю, я была маленькой, когда умерли папа и мама. Но я все-таки найду, что сказать. Как знать, вдруг это хоть немного облегчит ее боль.
Он нехотя кивнул:
— Может, и так. Но не сейчас. Она заснула за минуту до того, как Матильда объявила о твоем появлении, и, вероятно, проспит несколько часов благодаря действию лекарства, которое оставил доктор Джилберт. Когда она проснется, я вас познакомлю.
— Прекрасно. — Аврора поднялась. — Теперь ты можешь отчитать меня за возмутительное поведение и возможные ужасные последствия моего путешествия в Лондон вместе с Элеонорой.
— А от этого будет толк?
— Вероятно, нет. Слейд покачал головой:
— Наверное, это неплохая идея — попросить мисс Джонсон остаться, если только это отвлечет твое внимание от внешнего мира и его соблазнов.
— Или, наоборот, просветит меня, — с улыбкой предположила Аврора.
— Не серди меня, Аврора. Я сейчас совершенно не расположен к шуткам. — Слейд беспокойно посмотрел на дверь спальни. — Мне нужно кое-что решить до того, как мисс Джонсон проснется.
— Тогда иди и решай.
Слейд заколебался, ощутив хорошо знакомую неловкость, которая всегда сопровождала его нечастые отеческие беседы с сестрой.
— Тебе что-нибудь нужно?
— Нет, но если потребуется, я прекрасно смогу позаботиться о себе и достать то, что нужно. Помни, Слейд, пока ты месяцами пропадаешь за границей, делая свои дела, я сама о себе забочусь. И мне вряд ли нужен надзиратель.
— Как только что доказала твоя опрометчивая поездка в Лондон, — последовал сухой ответ.
Аврора подняла глаза кверху:
— Я же тебе говорила…
— Я знаю, что говорила. — Губы Слейда плотно сжались, что было грозным предупреждением. — Эта тема закрыта. Ты больше не можешь покидать Пембурн без разрешения. Понятно?
Поджав губы, Аврора нехотя кивнула.
— Хорошо. — Сказав это, Слейд прошел через спальню и остановился в дверях. — Я сообщу тебе, когда мисс Джонсон проснется. Мне нужно успеть подготовить ее к твоему визиту.
Было уже за полдень, когда Кортни пошевелилась. Она немного потерялась во времени, но почти сразу вспомнила, где находится, а также и все предшествовавшие события. Боль в голове утихла, ребра тоже не беспокоили, но она не знала, было ли это результатом воздействия успокоительного или началом естественного процесса выздоровления.
Ей очень хотелось, чтобы сердечные раны могли также быстро затянуться.
— Как вы себя чувствуете, мисс Джонсон?
Это была экономка, мисс Пейн, которая вошла, неся поднос с чаем и тостами.
— Лучше, — отозвалась Кортни, ее голос прозвучал непривычно глухо.
— Шрам над бровью прекрасно заживает. Матильда поменяла повязки, пока вы спали. Она также заметила, что вы слабы, как новорожденный. И она права, — подтвердила мисс Пейн, решительно взявшись за приготовление чая. — Это неудивительно. Вы ничего не ели несколько дней и пили только лекарство. Ну что ж, сейчас мы все исправим. — Сказав это, она налила чай в чашку, затем поставила ее на поднос рядом с кроватью Кортни. — Давайте я помогу вам сесть.
— Большое спасибо. — Кортни с благодарностью приняла помощь, сморщившись только от резкой боли в ребрах, которая сопровождала ее движения.
Прошла, казалось, целая вечность, пока она устроилась полулежа; две подушки поддерживали ее спину.
— Так удобно? — спросила мисс Пейн.
— Да, очень.
— Теперь настало время восстановить ваши силы. — Это прозвучало скорее как приказ, а не приглашение, и Кортни даже слегка улыбнулась. Очевидно, мисс Пейн была не такой мягкосердечной, как Матильда, и именно поэтому ей велели следить за питанием Кортни. Что ж, Кортни постарается не разочаровать ее.
— Выглядит восхитительно. — Она взяла предложенную чашку чая и выпила, удивленная тем, что сразу ощутила сильную жажду. Мисс Пейн еще дважды наполняла чашку, и Кортни оба раза все выпила. Затем она попробовала тост, потихоньку обкусывая его по краям.
Желудок одобрительно заурчал.
— Помедленнее, — предостерегла ее экономка. — Желудок у вас был пуст несколько дней. Дайте ему время принять еду.
Она терпеливо ждала, пока Кортни то ела, то отдыхала, пока наконец через четверть часа не исчезли оба тоста.
— Прекрасно. — Мисс Пейн поднялась. — Ну вот, вы сразу порозовели.
— Действительно.
Лорд Пембурн прислонился к двери, глядя, как его гостья слизывает с губ последние крошки.
— Можно войти? — вежливо спросил он.
— Конечно. — По какой-то непонятной причине Кортни заволновалась, что, без сомнения, было реакцией на присутствие мужчины в ее спальне. Несмотря на предыдущие визиты графа, в этот раз она впервые пришла в себя настолько, что могла оценить свое положение. Ведь за все годы, проведенные в море, никто, кроме отца, не переступал порога ее каюты, по крайней мере когда она там находилась.