Бриллиантовые кандалы
Шрифт:
Джудит с безмятежной улыбкой жевала конфету.
— Не понимаю, к чему ты затеял этот разговор.
— Дорогая, моё терпение имеет пределы. Я вынужден был нанять детектива.
Она издала гортанный звук, словно подавилась, и медленно повернула к нему своё кукольное лицо. Он взял её за руку.
— Мне надо тебе кое-что сказать. Это срочно. Пойдём.
Машинально обмахиваясь веером, Джудит вышла с Виктором из ложи. Они прошли в небольшую смежную комнату. На стенах тускло горели светильники, подсвечивая красно-золотистые обои и бордовые бархатные кресла.
— Да, дорогая,
Веер замер в руке Джудит. Она опустилась в кресло.
— Что в-выложил? — запинаясь, переспросила она.
Виктор едва сдерживал усмешку.
— Посмотри хотя бы на это, — он протянул ей фотокарточку.
Мельком взглянув, Джудит оттолкнула её от себя, как ядовитую змею.
— Для меня это такой удар, такой удар, — с самым серьёзным видом начал сокрушаться Карелин, передразнивая её собственные слова, которые она в похожей ситуации говорила Стивенсу. — Я так тебе верил, думал, что я у тебя единственный, любимый… Это удар в самое сердце…
Испуг на лице Джудит сменился изумлением.
— Викки, что происходит?
— Сегодня утром я отправил в суд заявление о разводе. Поскольку моральная травма, нанесённая мне, слишком тяжела, я, согласно пункту брачного договора, имею право на компенсацию.
— Что? Компенсацию?
— Всего лишь несколько десятков миллионов долларов.
— Нет! — взвизгнула она. — Ты этого не сделаешь!
— К сожалению, я вынужден это сделать, дорогая, — ответил он ледяным тоном.
Джудит кусала губы, спрашивая себя, как могла она так жестоко ошибиться в нём. Она считала Карелина, как и своих прежних мужей, простачком, лёгкой добычей. Да и Марлоу заверил её, что добудет на него компромат в любое время. И вдруг она попадается в свою же ловушку! Кто бы мог подумать, что он разнюхает о её связи с главой детективного агентства! Ведь они с Джо были так осторожны, так тщательно скрывали свои отношения…
— И я это сделаю, — прибавил Виктор твёрдо.
— Викки, ты мне обязан своей карьерой в Голливуде.
— Карьеру я сделал сам, ты лишь дала себе труд познакомить меня с кое-какими нужными людьми.
— Но и это немало! Неужели ты бросишь меня, выжав всё до последнего цента? Мы ведь любили друг друга!
Глядя на её мертвенно-бледное лицо, Виктор пожалел, что затеял этот спектакль. Наверное, надо было сообщить о разводе письмом.
Он прошёлся по мягкому ковру, прислушался к отдалённому шквалу аплодисментов и крикам «браво».
— Я не собираюсь разорять тебя, как ты это сделала с Девисом и другими, — сказал он, оборачиваясь к ней. — У тебя останется недвижимость в Калифорнии и Флориде. Мало того, я оставлю тебе четыре миллиона долларов.
В её глазах блеснула надежда.
— Всего четыре? Викки, ради любви ко мне, оставь пятьдесят!
— Четыре. Столько было у тебя до первого замужества. Столько и останется.
По её щекам, размазывая грим, поползли слёзы.
— Ну, Викки, хотя бы двадцать пять!
— Всё, что больше четырёх, ты получила в результате преступных махинаций, используя услуги своего любовника — Джозефа Марлоу. Очень не рекомендую упрямиться, иначе мне придётся предать огласке
Он вышел, и его шаги стихли за дверью. Джудит продолжала сидеть, потрясённо глядя перед собой и машинально обмахиваясь веером.
Глава 27
Виктор не находил себе места от волнения. Причиной тому был не столько предстоящий развод с Джудит, сколько странные события в асунсьонской гостинице «Куатро флорес». Он дозвонился до администрации и попросил, чтобы ему объяснили отсутствие сеньоры Илюшиной. После некоторой заминки администратор сообщил, что русская дама, для которой был забронирован двадцать второй номер, препровождена в полицию. Дополнительных сведений он дать либо не смог, либо не пожелал, говоря, что ничего не знает. Виктор терялся в догадках. Неужели за Мариной потянулся «московский след»?
На следующее утро, по его просьбе, Арчи Фицджеральд связался с секретариатом гильдии адвокатов Асунсьона и выяснил некоторые подробности. Новость, которую сообщил Арчи, повергла его в шок. Марина Илюшина арестована по обвинению в контрабанде наркотиков! Ей грозит двадцать лет тюрьмы!
Виктор без колебаний сдал билет до Лондона и заказал место в самолёте, летящим в Асунсьон. Затем позвонил в Москву Абрамову, который тоже собирался лететь в Лондон, и предупредил его, что не сможет присутствовать на оглашении завещания. Пусть оглашают без него. Позднее Абрамов должен перезвонить ему.
В Асунсьоне Карелина уже ждали адвокат Хайме Лоредо и некий сеньор Жоао Перейру. Лоредо отрекомендовал его Виктору как человека, умеющего решать сложные проблемы.
— Ваша знакомая попала в весьма затруднительную ситуацию, — сказал адвокат, — но я думаю, что сеньор Перейру найдёт из неё выход.
Перейру был невысоким коренастым бразильцем лет сорока пяти, с густой чёрной шевелюрой. Виктору он улыбнулся как старому знакомому.
— Мне уже случалось оказывать услуги состоятельным клиентам сеньора Лоредо, — сообщил он о себе без лишней скромности. — И пока ни один не остался недоволен!
— Очень рад знакомству, — ответил Виктор.
Он хотел сразу, прямо из аэропорта, отправиться в Сан-Лоренсо, но Перейру отговорил его.
— Понимаете ли, в чём дело, — сказал бразилец, отведя Карелина в сторону. — Ситуация, в которой оказалась ваша девушка, может быть разрешена только одним способом…
— Каким же?
— Надо готовить побег. И как можно скорее, пока она в следственной тюрьме. Когда её переведут в обычную, куда-нибудь в джунгли, сделать это будет гораздо труднее, а главное — дороже…