Бриллиантовый дождь
Шрифт:
– Что теперь, Веня? – спросил его, падая рядом, колонист, которого я без маски еще не видел, а теперь узнал в нем ту самую рожу со шрамом во лбу, которая встречала нас, когда мы только прибыли на Марс.
– Будем ждать, – отозвался командир. – Если это наши почему-то закрыли, откроют. Если нет… Подождем.
– Может быть, сейчас, раз уж мы сидим… – начал, было, я, но «командир» оборвал меня:
– Заткнись!
Мы просидели так минимум минут двадцать, утирая липкий пот и озираясь по сторонам. Сбоку от двери я заметил стандартный модуль переговорника. Почему
Безмолвие нарушил бородач:
– Похоже на абзац, – сказал он.
– Очень, – отозвался «командир».
– Слишком! – отчего-то радостно добавила рожа со шрамом.
И вновь повисла тишина. Вдруг переговорник зашипел, а затем раздался голос с поразительно будничными интонациями:
– Вениамин Аркадьевич, вы меня слышите? Это вас Потехин беспокоит.
«Потехин» – фамилия губернатора Марсианской колонии. Я ни разу не видел и не слышал его, но сразу понял, что это именно он. Аборигены переглянулись. Голубоглазый тяжело поднялся, подошел к двери и коснулся сенсорной клавиши.
– Да? – отозвался он.
– Хорошо, – донеслось из коммуникатора, – рад вас слышать.
– А я не очень, – признался голубоглазый.
– А я вот, представьте, рад. Что не заставляете нас действовать вслепую. Спасибо.
– Не за что, – усмехнулся командир.
– Ну, не за что, так не за что, – согласился губернатор. – Есть предложение. Ваших всех мы уже отловили, мятеж подавлен. Затея с захватом заложников и корабля провалилась. Так что, давайте так. Наши люди открывают шлюз, и вы без шума сдаетесь.
– Вообще-то заложники пока у нас. Наши требования…
– Бросьте, Вениамин Аркадьевич, – перебил его губернатор. – Какие они, к свиньям, заложники? Добрались бы вы до корабля, тогда – да: связались бы с Землей, показали бы их всему миру. Тогда бы и требования диктовали. А сейчас, если сдадитесь, мы их на Землю отправим, а не сдадитесь, – перестреляем вместе с вами.
– Надо сдаваться, – тихонько сказал Чуч, словно бы разговаривая с самим собой. Но никто на него не обратил внимания. А губернатор продолжал:
– На Земле прекрасно знают, что Марс – место опасное. Несчастные случаи тут – дело привычное…
– С-суки, – сквозь зубы сплюнула рожа со шрамом.
– Вы не посмеете… – начал командир.
– Легко! – вновь перебил его губернатор. – И не надо горячиться, Вениамин Аркадьевич, мы же с вами интеллигентные люди.
– Если сдадимся, что они обещают? – тихо спросил бородатый, обращаясь к командиру.
– Я расслышал вопрос, – отозвался губернатор. – Мы ничего не обещаем. В случае, если вы сдадитесь, ваше будущее неопределенно. Но это, друг мой, очень много в сравнении с тем, что известно о вашем ближайшем будущем, если вы НЕ сдадитесь. По большому счету, мне все равно. Но мне жалко моих людей, я не хочу, чтобы вы стреляли в них. Вы и так погубили сегодня многих. Да и наши гости тут ни при чем. Короче, – в голосе губернатора появилось нетерпение. – На обсуждение вам – пятнадцать минут. Если через пятнадцать минут вы не дадите определенного
И разговорник отключился. Голубоглазый обернулся.
– Вот так, – сказал он. Потом, помолчав, добавил: – Я живым не сдамся.
– Я тоже, – отозвался бородатый. – Рудники. Лучше уж сразу.
– А я бы сдался, – сказала рожа со шрамом. – Душа – не воробей, вылетит, не поймаешь. Хоть месяцок, да пожить еще.
– Хорошо, договорились, – вдруг заторопился командир, – это твой выбор. Сделаем хотя бы что-то. – Он обратился к нам, точнее ко мне: – Слушайте меня. Мы умрем, но вы – единственная надежда, что это будет не зря.
За ухом еще саднило, и мне сильно хотелось сказать что-нибудь злорадное, типа: «А-а, вот ты как запел, когда прижало…» Но удержался, понимая, что им сейчас много хуже, чем нам.
– Земля должна знать правду, – продолжал «командир».
– Какую правду? – впервые за все это время открыл рот Боб. Я глянул на него. Видок у него был не самый бравый. Еще бы. Каково это – сознавать, что только сейчас кто-то погиб, закрыв тебя своим телом.
– Что на Марсе нет свободных колонистов, – ответил голубоглазый.
– Заключенные-смертники? – догадался Боб.
«Командир» отрицательно покачал головой. Тут влез Чуч:
– А спецназ?
– Да, вольнонаемную охрану с большой натяжкой можно назвать свободными колонистами. Но основная часть населения – убитые на войне.
– Как это? – не поверил я своим ушам и вспомнил Козлыблина с его игрушкой.
– Вы вообще-то знаете, что на Земле идет война? – устало спросил командир.
– Когда мы улетали, никакой войны не было, – возразил Чуч.
– А я что-то такое слышал, – вмешался Пилецкий. – Но не поверил. Глупость какая-то. Будто идет война, но она виртуальная. Вроде компьютерной игры.
Повстанцы переглянулись и невесело посмеялись.
– Значит, информация все-таки просачивается, – сказал командир. Я тоже ничего толком не знал, пока сам не попал сюда. И это при том, что я больше десяти лет преподавал в университете историю. На Земле, милые вы мои заложники, идет мировая война. В ней участвуют прямо – двенадцать держав, косвенно – все остальные. Но, как вы верно заметили, никто никого не убивает, никто не портит технику и не сносит с лица земли города. Война ведется на виртуальном уровне. Но периодически подводятся итоги в реале. Во-первых, выплачиваются контрибуции, во-вторых, в программах этих виртуальных войн фигурируют реальные люди…
– И всех, кого «убивают», отправляют на Марс! – догадался я.
«Командир» покачал головой:
– Всей Солнечной системы не хватило бы. Слава Богу, отправляют не всех, а только разность. Например, в определенный период с одной стороны «погибло» три миллиона двести человек, а с другой – три миллиона сто восемьдесят. Вот эти двадцать человек разницы и изымаются. Из обращения. И тут они работают в пользу противника.
– Ужас какой-то, – сказал Чуч.
– Это не ужас. Ужас был, когда их изымали, но никуда не отправляли, а просто расстреливали. Так было лет двадцать назад, еще до колонизации Марса.