Британия в новое время (XVI-XVII вв.)
Шрифт:
В 1583 г. Гилберт от имени королевы завладел островом Ньюфаундленд, но колонистов было решено оставить здесь позже. Решив вернуться через год, он отплыл домой. Маленькая флотилия попала в страшный шторм. Некий Эдвард Хейс, которому посчастливилось спастись, оставил описание бури, настигшей путешественников 9 сентября. В ту ночь, в 12 часов, внезапно исчезли из вида огни «Сквирел», корабля Гилберта. Первый английский пионер Запада погиб. Дело Гилберта попытался продолжить Уолтер Рэли. В 1585 г. на острове Роанок, у побережья Американского континента, была основана первая английская колония, получившая в честь королевы название Виргиния. (Впоследствии она включила в себя территорию нынешних штатов Виргиния и Северная Каролина.) Однако это плавание, как и второе, два года спустя, закончилось гибелью кораблей. К тому времени над Англией нависла испанская угроза, и для отпора ей нужно было сконцентрировать весь флот у собственных берегов. Колониальные предприятия пришлось до времени отложить, и они были возобновлены
* * *
Король Филипп II давно подумывал об экспедиции против Англии. Он видел, что английское вмешательство в ситуацию в Нидерландах препятствует его попыткам восстановить контроль над этой страной, и сознавал, что, пока Англия не будет разбита, восстание там может продолжаться неопределенно долго. Начиная с 1585 г. испанское правительство приступило к сбору информации, пользуясь для этого разнообразными источниками. Бежавшие из Англии католики отправляли в Мадрид подробные донесения. Многочисленные агенты снабжали Филиппа картами и статистическими данными. Было разработано несколько планов вторжения в Англию, хранящихся ныне в испанских архивах.
Набор войска не составлял труда. Восстановив на время некоторый порядок в Нидерландах, испанцы могли бы сформировать экспедиционные силы из нескольких отрядов находящейся там армии, причем хватило бы корпуса. Строительство и формирование флота представлялось более сложным и рискованным предприятием. Большая часть испанских кораблей, готовившихся к походу, прибыла из итальянских владений Филиппа II и была создана для плавания в Средиземном море. Они имели плоские днища и часто ложились в дрейф при сильном ветре, поэтому никак не подходили для передвижения в бурных водах Атлантики. Галионы, сооруженные для путешествий к колониям в Америке, были необычайно громоздкими и неуклюжими. Но в 1580 г. Филипп II аннексировал Португалию, а португальские корабли считались лучшими в Атлантике. Именно португальские галионы составили основу флота, сконцентрировавшегося в бухте Лиссабона. Всем кораблям, находившимся в водах Атлантики и у побережья Америки, даже частным, было приказано вернуться в Испанию. После знаменитого рейда Дрейка на Кадис в 1587 г. отплытие отложили на год. Во время этой операции англичане «подпалили бороду испанскому королю», уничтожив огромное количество судов, и сожгли оружейные и провиантские склады. Тем не менее в мае 1588 г. флот, получивший название «Непобедимая Армада», был снаряжен. Он состоял из ста тридцати кораблей, на которых разместили 2,5 тысячи орудий и 30 тысяч человек (две трети их составляли солдаты). Двадцать кораблей представляли собой галионы, сорок четыре — вооруженные торговые суда, восемь — средиземноморские галеры.
Остальные — не имевший вооружения транспорт — корабли и мелкие суда.
Перед «Армадой» была поставлена цель пройти по Ла-Маншу, забрать на борт в Нидерландах экспедиционный корпус в 16 тысяч солдат и высадить его на южном берегу Англии.
Прославленный испанский адмирал маркиз де Санта Крус к этому времени уже умер, и командование было доверено герцогу Медина-Сидонии. Он допустил немало просчетов во время экспедиции. Тактика, применяемая герцогом, сводилась к тому, что вражеские корабли брались на абордаж, а затем сражение на корабле развивалось так же, как и на суше. Эта тактика использовалась на Средиземном море и нередко приносила испанцам победы. Флот был прекрасно подготовлен для перевозки огромного количества людей, хорошо оснащен тяжелой артиллерией для ближнего боя, но ему недоставало дальнобойных кулеврин — поэтому англичане во всех сражениях держались подальше от испанцев. Матросов по сравнению с солдатами на судах было мало. Их набрали из отбросов испанского общества, а командовали ими армейские офицеры из знатных семей, не имевшие опыта морской войны. Многие корабли нуждались в ремонте; провизии, поставками которой занимались частные лица, не хватало; питьевая вода вытекала из бочонков, сделанных из свежего дерева. Медина-Сидония, не имевший опыта в ведении боевых действий на море, умолял короля освободить его от руководства экспедицией.
План англичан состоял в том, чтобы собрать флот в одном из юго-западных портов, перехватить врага у западного входа в Ла-Манш и сконцентрировать войска на юго-востоке страны для встречи армии Александра Пармского; которая должна была прибыть с фламандской территории. Оставалось неясным, где именно противник попытается сойти на берег, но так как преобладали западные ветры, то была велика вероятность того, что испанская флотилия, после того как пройдет по проливу и соединится с войсками Пармы, высадит пехоту на побережье в графстве Эссекс.
Угроза испанского вторжения объединила всю нацию. Лидеров католической партии сослали на остров Эли, но в целом католики остались лояльны по отношению к короне. В Тилбери собралась армия в 20 тысяч человек под командованием Лейстера. К ней присоединились подкрепления из соседних графств. Эту силу нельзя было недооценивать. «Армада» еще не достигла берегов Англии, когда королева Елизавета прибыла в Тилбери и обратилась к войску:
«Мой любезный народ! Некоторые, заботясь о моей безопасности и боясь предательства, убеждали меня не появляться перед вооруженными людьми. Но уверяю вас: я не желаю иметь недоверие к моему верному и преданному народу. Страшится должны тираны. Я всегда, клянусь Богом, черпала силы и уверенность в верных сердцах и доброй воле моих подданных. Вот почему я пришла к вам, как видите, исполненная решимости жить или умереть с вами всеми в гуще сражения, пасть за моего Бога, за мое королевство и за мой народ! Я знаю, что я всего лишь слабая женщина, но в моей груди бьется сердце королевы Англии. Я презираю этого испанца Парму, так же как и любого другого европейского государя, который попытается посягнуть на границы моего королевства. Клянусь честью, я сама возьму оружие. Я, ваша государыня, сама буду вашим военачальником и судьей и пожалую каждого за доблесть на поле боя. Одной только вашей готовностью защищать свою королеву вы заслужили милость, и даю вам слово государыни, что вы будете достойно вознаграждены».
Теперь все усилия Хокинса по реорганизации флота должны были подвергнуться проверке.
Он уже давно начал усовершенствовать конструкцию английских кораблей, учитывая свой опыт пиратских рейдов в колониальных водах. Башни, возвышавшиеся над кормами галионов, разбирались; киль судов делался глубже. Устройство кораблей менялось с целью улучшить их мореходные качества и скорость. Самым примечательным в этом было то, что на судах устанавливались тяжелые дальнобойные орудия. Пушки традиционно считались «постыдным оружием» и использовались только для первого залпа в абордажном бою. Однако Хокинс, зная, что английские корабли способны плавать в любых морях, выступал против рукопашных схваток и защищал тактику обстрела неприятеля из пушек. Английские капитаны горели желанием опробовать этот новый метод ведения боя на огромных вражеских галионах. Несмотря на все усилия Хокинса, в 1588 г. только тридцать четыре корабля с командой 6 тысяч человек удалось спустить на воду. Однако, согласно тогдашней практике, поспешно мобилизовали и вооружили для службы правительству все частные суда, так что всего удалось набрать сто девяносто семь кораблей, но по меньшей мере половина из них была слишком мала, чтобы использовать их в сражении.
Елизавета призвала моряков «не спускать глаз с Пармы» и послала большую часть флота к Плимуту. Это решение далось ей нелегко: королева опасалась совершить роковую ошибку. Фрэнсис Дрейк выступал за более смелые меры. В донесении от 30 марта 1588 г. он предлагал отправить главные силы для нападения на какой-нибудь порт на Пиренейском полуострове (не на Лиссабон, который был хорошо укреплен, а на какой-нибудь другой), чтобы вынудить «Армаду» выйти в море на защиту берегов. Он доказывал, что англичане вовлекут испанский флот в бой в Атлантике и можно будет не опасаться, что враг войдет в пролив, пользуясь благоприятным ветром.
Правительство отдало предпочтение гораздо более рискованной идее — расположить отдельные группы кораблей вдоль южного побережья Англии, чтобы иметь возможность отразить нападение в любом месте. Члены Совета настаивали на том, чтобы отправить небольшую эскадру к восточной части пролива для наблюдения за действиями Пармы. Лорд Говард Эффингем, командующий английским флотом, и Дрейк, встревоженные этим предложением, смогли предотвратить дальнейшее распыление сил лишь ценой огромных усилий. Рейд на испанское побережье был прекращен из-за поднявшегося сильного южного ветра. Английские корабли возвратились в Плимут, израсходовав припасы и потеряв часть экипажей из-за цинги. Англичане еще имели время, чтобы как следует обдумать свои действия и приготовиться к серьезным сражениям. «Армада» вышла из Тагуса 20 мая 1688 г., но тот же самый шторм, который заставил отступить Говарда и Дрейка, разбил и ее. Два судна водоизмещением в тысячу тонн остались без мачт. Их отвели для ремонта и переоснащения в Корунью, откуда они вышли только 12 июля. Вечером 19 июля известие о приближении «Армады» достигло Плимута. В ту же ночь английскому флоту пришлось выйти в море при легком встречном ветре, на следующий день усилившемся. В письме Говарда Эффингема Уолсингему от 21 июля сохранился короткий отчет о военной операции, где указывается, что бой 20 июля длился около четырех часов.
Если бы Медина-Сидония атаковал английские суда с подветренной стороны, когда они выходили из бухты 19 июля, Англию постигла бы катастрофа. Но он строго следовал полученным инструкциям, обязывавшим его пересечь пролив, соединиться с Пармой и переправить в Англию опытные войска, ожидавшие его в районе Дюнкерка. Доклад герцога в Мадрид демонстрирует, сколь мало он осознавал, что ему представлялась великолепная возможность разбить англичан. Рискованно маневрируя, английский флот зашел с наветренной стороны и в течение девяти дней висел на хвосте двигающейся по проливу «Армады», ведя огонь из дальнобойных орудий по неуклюжим испанским галионам. На помощь англичанам пришла погода. 23 июля ветер спал, и оба флота неподвижно застыли у Портленд-Билл. Испанцы попытались контратаковать противника, пустив в дело неаполитанские галеры, за веслами которых сидели сотни рабов, но Дрейк устремился к их главным силам, и, как доносил Говард Эффингем, «испанцы были принуждены уступить и сбиться в кучу, подобно овцам».