Броквен. Город призраков

Трошина Александра

Одичавшие души уже почти оказались у наших голов и ног, но с обеих сторон их отбросили магические волны. Светло-голубые и темные бирюзовые волны впечатали большее количество нападавших в кирпичные стены зданий, разметали в стороны кости. Магический толчок получился настолько мощным, что штук семьдесят слегли в проделанных дырах. Но осталось ещё довольно много озверевших, что бежали на нас, нечеловечески вопя.

— Будь осторожней, Елена! — вскрикнул Эйдан, недалёко отбегая от меня и поражая магией Эйнари подбегающих мертвяков.

Я судорожно выдохнула, отбиваясь от двух гнилых чудовищ.

— И ты тоже!

От давления пальцы Эйдана налились кровью, а синие трещинки полностью покрыли жезл Эйнари. Из ярко-бирюзового камня полилась магия, запестрила, закружила Эйда и призраков

в безумном танце. Голубые волны оплетали уродливые зеленые тела призраков и разрывали на кусочки, разметывали в кирпичные стены движущихся зданий. Противная зеленая жижа разлеталась по костям, домам и фонарям, а Эйдан ловко уклонялся от дымчатых капель. Он даже не кричал и не корчил лицо, когда получал кровавые удары со стороны озверевших, если падал, то быстро вставал и начинал бить душ жезлом, пока неконтролируемые волны восстанавливались. Никогда не колдующий и не обладающий никаким даром, Тайлер довольно молниеносно расправлялся с призраками; он был словно яркое горящее пламя, которое обвивали сотни блестящих волн. Резкие движения, волосы, точно пламенные язычки, и черные испепеляющие глаза. Драка Эйдана поражала не меньше юной Телагеи; некогда дрожащая от вида сломанных мертвяков и густого тумана, сейчас страх испарился. Напрягая ладошки, из которых выходили розовые и зеленые волны, сливаясь друг с другом и крича, она сжигала одичавших призраков. Багровая сила проходилась по каждому мертвяку, превращая гнилые телеса в серый грязный пепел. Тела бросалась золотым мячиком, проделывая в душах глубокие дыры, а Юнок изо всех сил бодался и кусался. Марати играла с озверевшими в догонялки, впечатывая в стены уже разрушенных домов. Сейчас она казалось уже не звездочкой, а целой кометой, яркой и жалящей. Моя магия развеивала белый мутный туман. Почти синие волны разбрасывали призраков, сжигали дикие глаза. Мои волны были словно солнце для вампиров, они освещали даже темное небо. Я могла делать из магии большой, мощный бирюзовый смерч, что засасывал множество призраков и размельчал. Из вихря лилась та самая зеленая слизь, я еле успевала перепрыгивать дымовые лужицы, что впитывались в сломавшиеся кости. Так, прикрывая друг друга и защищаясь, спустя несколько мучительных минут туман принялся развеиваться, уплывать вдаль. Хаотичный лязг цепей прекратился, послышались стоны, полные боли и жалости. Расфасованные нами призраки принялись регенирировать; уж не вытянуты были их рты, глаза безостановочно слезились, трупные пятна пропали. Но… этой проклятой слизи прибавилось еще больше, она покрыла добрую половину цепей. Мне стало их до жути жалко. Они же не хотели нападать на нас, наслаждаясь танцами. Призраков Кабака просто использовали, как тряпичных кукол.

Наконец отдышавшись, я увидела за фонтаном ведущего танцев; он кашлял зеленой жижей, пальцы постепенно становились короткими. Подбежала к нему, ловя на себе жалостливый взгляд.

— Вы в порядке? — вопросила я, вправляя душе челюсть.

— П-простите нас! — крикнул он. — Мы правда н-не хотели нападать на вас! М-мы просто хотели показать вам нашу культуру!

— Вы не виноваты, — проговорила я, пытаясь успокоить несчастного ведущего.

— Еленочка, скорей сюда! — позади себя услышала взволнованный голос Эйдана.

Я заметила, как призрак передо мной побелел, прикрыв рот рукой. Глаза наполнились страхом, а волосы встали дыбом. Встав и повернувшись, увидела остальных лежащих мертвяков, скривившихся в страхе. Было видно, как по оголенным спинам бежали мурашки. Эйдан и Телагея с Юнком стояли возле стены, из щелей которой стекала к груде костей… та самая субстанция.

Подойдя ближе, все мое тело забилось в конвульсиях, пот полился с висков ручьями. На стене, зеленой жижей была написана фраза. Она заставила кровь внутри закипеть, а от подписи мое сердце и вовсе остановилось.

«С каждым днем в моей армии все больше Детей, с каждой ночью они становятся все ближе к Озеру. Скоро мир изменится. — Отец»

Эйдан выругался, со всей силы стукая Эйнари по костям.

— Черт, так и знал, что это он свои сопли по призракам размазывает!

— Не говорите

так, в-вдруг Отец услышит! — крикнул регенерирующий призрак из кучек.

— Да нам плевать! — Тайлер резко развернулся, оскалившись во злобе. — Разве вы не видите, что Отец делает с вами?! Если он разрешил вам паясничать, это не значит, что он добрый! Отец делает из вас непонятно кого непонятно для чего и с какой целью! Он явно хочет сделать что-то нехорошее, втягивая призраков Броквена в это! Когда же вы это уже поймете наконец?!

— Но Отец…

Пока Эйдан и Телагея ругались с призраками, я обратила внимание на лужу ядерно-зеленой жижи, что осела на черепах. Сглотнув и глубоко выдохнув, я осторожно макнула пальцы в субстанцию. Туман все отдалялся, оставляя на электростанциях ошметки зеленой слизи. Жижа растекалась по моим пальцам, от нее исходил пар, шел тошнотворный едкий запах. Оглядевшись по сторонам, я заметила внизу ползущую по костям призрачную гусеницу. Лязг ее цепей был совсем не слышен. Я аккуратно подняла голубое насекомое свободной рукой, чувствуя движение лапок. Затем без капли жалости обмазала гусеницу в ядерной слизи, втирая в каждый миллиметр тушки. Действие жижи не заставило себя долго ждать: через несколько мгновений тело насекомого покрылось трупными пятнами, оно рьяно заелозило, усики удлинились, выросли тонкие клыки. Что-то пища, гусеница хотела укусить меня за палец, но я оказалась проворней и разорвала насекомое на две части. Из тельца полилась впитавшаяся жидкость, растворяясь в луже, а на цепях образовались эти странные сопли. Все сомнения развеялись, я четко подтвердила у себя в голове факт, покрываясь мурашками.

Яд.

Похлопала Эйдана по плечу. Тот уже чуть успокоился, а призраки медленно поднимались, с явной тяжестью улетая.

— Что там? — поинтересовался он, смотря на расчлененную гусеницу у меня в руках.

— Это непросто туман, — напряженно промолвила я. — Это самый настоящий ядовитый смог.

Эйд встрепенулся, часто моргая.

— Что ты имеешь в виду?

— Туман несет за собой яд, — объяснила я, кидая гусеницу в стену, что разгневалась еще больше, нахлебавшись с лужи. — Это он делает из призраков чудовищ.

Тайлер глубоко вздохнул, закрепляя жезл. На лице промелькнула тень тревоги и сомнения. Я его понимала. Помнится, мы так уверенно рассуждали о том, что быстро разберемся с аномалией Броквена, как найдем Особенных и всех отпустим. Изначально нас даже не напугал Отец, а сейчас его свершения вселяют страх. Кхм, это будет сложнее, чем мы думали.

— Не переживай, Эйд, — я потрепала поникшего друга по голове, нервно улыбаясь. — Понимаю, враг наш силен, а у нас даже трех Особенных нет. Но мы все сможем. Найдем Особенных и я расчехляю этого Отца своей магией. Самое главное не унывать.

Эйдан тут же кивнул, подзывая к нам Телу.

— Ты права, Елена, не время хандрить, — сказал Тайлер твердо. — Нам надо на Броквеновский мост. Эй, мадам!

Эйд приостановил одну призрачную даму, что проплывала мимо. Она высмаркивала в платок зеленый яд, утробно хныкая. Ненормально худое тело все никак не могло восстановиться после всплеска, кожа обнажила хрупкие призрачные кости.

— Мадам, не подскажете, как выйти с площади к Броквеновскому мосту? — аккуратно поинтересовался Эйдан, освобождая оковы призрака от навалившихся камней.

Вдохнув яд, призрачная женщина дрожащим голосом засипела:

— В-вам вперед, потом н-направо по Акилессе. Т-там и увидите мост, о-он такой… с-серебристый.

— Спасибо вам, — поблагодарил друг.

Дама поклонилась и быстро полетела вдоль уже восстановившихся зданий Кабака. На душе у меня заскреблись кошки. Печаль и боль от жалкого вида заблудших душ съедала изнутри. Тот, кто снова явился в Броквен, уродовал мой народ. Насколько бы я не была отстраненной от Броквена, к умершим здесь я привязана, каждая усопшая душа дорога мне. Не сумев отдать Смерти, я хотя бы должна смотреть за их состоянием. Складывавшаяся ситуация и ощущение того, что грядет что-то темное не давали мне покоя, злили и кидали в холодный пот. Отец… Идя за Телагеей с Юнком в руках, и Эйданом, стиснув зубы, я растерла надпись на стене. Вот же он сволочь.