Бронепоезд 'Гандзя'
Шрифт:
– Повремени, Федор Федорович, - ответили ему из вагона.
– Не за нами дело - командира дожидаемся.
– Командира, командира...
– проворчал машинист, оглядываясь на дверь вокзала.
– Семеро одного не ждут. А нас тут побольше, чем семеро...
Я, свесившись с борта, осматривал наш паровоз. Хорошая машина... Щегольские красные колеса с белым кантиком по ободу, дышла блестят, все сверкает... На зеленой будке виднелась литера "Н" и номер "333". Пассажирскую машину отрядили
Тут мне показалось, что за паровозом два тендера.
– Это для чего же, - спросил я проходившего мимо кондуктора, - тендер и еще тендер?
Кондуктор вынул свисток изо рта.
– Это вагон идет за тендером, - сказал он, - стальной вагон под зелень выкрашен. Ваши же пулеметчики там едут, с пулеметами.
Бронированный вагон? Вот оно как! Так у нас же целый боевой поезд составился! Это надо поглядеть...
Я перемахнул через борт, но только разбежался, как меня кто-то окликнул по фамилии. В дверях вокзала стоял человек в сером полуштатском френче, с коробкой маузера на боку. Гляжу - это помощник начальника нашей проскуровской милиции Богуш!
Вот гость еще... Что ему тут надо?
Богуш сразу полез в орудийный вагон. Я поднялся за ним.
– Все ко мне!
– крикнул Богуш, перелезая через борт.
Пока ребята собирались, он мельком взглянул на пушку и на штабеля уложенных ящиков.
– Здравствуйте, - сказал он, когда все подошли и остановились перед ним.
– Будете исполнять мои приказания. Распоряжением штаба я назначен командовать этим...
– Он оглянулся на паровоз, на задний вагон, усмехнулся и закончил иронически: - Этим сборным составом.
"Что, - думаю, - такое? Да как же он берется? Ведь тут артиллерия..." И вдруг я вспомнил, что Богуш артиллерист. Говорили даже, что он из бывших офицеров, не то штабс-капитан, не то капитан. Значит, артиллерист опытный. И в службе исправный, это видно по его милицейской работе: город содержит в порядке, милиционеры круглые сутки на постах. Что ж, командир неплох! Малость выпивает, но здесь-то будет не до того.
Богуш, встав по-военному, руки по швам, медленно обвел глазами всех, кто был в вагоне. Мы подравнялись и тоже стали навытяжку.
– Что ж, тут добровольцы, что ли, партизаны?
– Добровольно идем, - отозвалось несколько голосов.
– А из бригады есть люди?
Я сказал, что есть - в другом вагоне, пулеметчики.
– Сколько пулеметов?
– полуобернулся ко мне Богуш.
Ему ответили железнодорожники: пулемет в башне и два по бортам.
– Так, всего три... Хорошо.
– Он подумал и опять обратился ко мне: - А вы кем тут? От политотдела?
– Да нет, - говорю, - в команде. Подрывником назначен.
– Вот как! Ну, это правильно.
Вышел каменотес с племянником.
– Где служил? В германской участвовал?
– И в японскую служил, и трохи в германскую, - сказал каменотес, - в тридцать пятом легком артдивизионе.
– В легком?
– Богуш усмехнулся в мою сторону и пожал плечами.- Так это же не легкая, - он кивнул на пушку.
– Это шестидюймовая гаубица!
– Ничего, товарищ командир, управимся, - сказал каменотес и снял шляпу.
– Каким номером стоял?
– снова спросил командир.
– Первым номером. Бомбардир-наводчик.
– Так-с... А этот?
– Богуш кивнул на его племянника.
– А он, товарищ командир, хучь першим, хучь другим номером. При мне стоять будет.
Богуш развеселился. Нащупал сзади борт вагона, сел, болтая ногами.
– Ну-ну, еще тут кто?
– Я!..
– отозвался вдруг голос снаружи, и через борт перевалился тяжелый мешок.
Богуш отскочил в сторону и осмотрел свои галифе - не запачкался ли?
Мешок был в муке, от него шел пар. В вагоне вкусно запахло печеным хлебом. Все заулыбались.
Потом появился второй мешок, и следом за мешками мы увидели матроса.
– Ффуу...
– тяжело вздохнул он, садясь верхом на борт. Лицо его было багровое, глаза осоловели от грузной ноши.
Вслед за матросом перебрался в вагон смазчик, весь перепачканный в муке: плечи, локти и даже брови белые.
– Это что же?..
– сказал Богуш, поглядывая то на матроса, то на смазчика.
– Провиантская команда?
Тут матрос, вдруг сжавшись комком, выпрыгнул на середину вагона и, лихо заломив бескозырку, отчеканил:
– Черноморской эскадры, миноносца "Заветный", действительной службы сигнальщик Федорчук!.. С бывшей эскадры, - поправился матрос.
– Почему с бывшей?
– спросил Богуш.
– На дно ее пустили - от германца.
– Ах да...
– сказал Богуш, кивнув.
– Значит, бывший сигнальщик с бывшего миноносца бывшей эскадры.
– Он усмехнулся и сразу повернул лицо к железнодорожникам: - А вы кто такие? Артиллеристы, пулеметчики?
Те помялись, посмотрели друг на друга.
– Рабочие мы, с пути... Есть и движенцы.
– Так-с... Что-то многовато вас тут, товарищи, набралось. Я вижу здесь... восемнадцать человек. Незачем столько, гаубицу ведь нам не запрягать. Ну, двое к правилу, - он показал на конец лафета с ручкой торчком, - ворочать орудие. Кто станет?
К правилу подскочил матрос и потянул за собой смазчика.
– Так-с. Первый номер, наводчик, у нас есть...
Каменотес при этих словах кашлянул, посмотрел на всех победителем и расправил усы.