Броневая рапсодия
Шрифт:
Фашистские танки, бронетранспортеры устремились вперед с открытыми люками, в которых без опасений красовались офицеры, командиры машин. И вдруг из-под земли, из тех самых окопов, по ним полоснули автоматные, пулеметные очереди, под гусеницами загрохотали взрывы гранат, в люки полетели бутылки с зажигательной смесью, Лизюковцы дали фашистам такой отпор, что они несколько дней приводили себя в порядок.
Каждый бой обогащал комдива опытом. Он не терял времени даром. Еще с гражданской войны у него сложилось правило, которое всегда старался неукоснительно выполнять: взыскательно анализировать успехи и неудачи
Что значит воевать по-гвардейски? Какими качествами должны обладать удостоенные почетного звания воины, чтобы его на деле оправдывать? Как такие качества формировать у личного состава в огне сражений, в ходе боевой и политической подготовки? Вопросы, вопросы, вопросы… Они не давали командиру покоя.
В редкие часы досуга, если таковые можно себе представить у руководителя соединения, выведенного на пополнение и отдых, Лизюков продолжал литературную работу, делал наброски своих выступлений в печати, перед командирами подразделений, работниками штабов. У него на столе лежали письма из редакций газеты «Красная звезда», военных журналов с просьбой прислать по старой памяти материалы для публикации. По ночам он часто бодрствовал над рукописями, которым суждено было в начале 1942 года стать серией брошюр цикла «Из боевого опыта фронтовика».
Трудно переоценить практическое значение этих книжек, свободно умещавшихся в полевой сумке. Они наполнены поучительными эпизодами, построены в форме увлекательной беседы. Их язык не только точен, лаконичен, но и ярок, образен. Главная ценность заключалась в том, что боец, командир, читая их, учился бить врага наверняка.
Именно тогда родились и первые размышления о советской гвардии. Александр Ильич писал: «Когда мы произносим слово „гвардия“, перед нашим мысленным взором встает непоколебимая воинская сила, не знающая преград и поражений». Это было написано о Московской Пролетарской дивизии.
В вооруженной борьбе, даже такой, как насыщенная техникой Великая Отечественная война, Лизюков на первое место ставил человека, подлинного творца побед на земле, в небе и на море. Этот человек должен быть закален по-особому. «Войны прошлого, — подчеркивал Александр Ильич, — требовали минутного порыва, ослепительной, но короткой, как удар молнии, вспышки отваги, теперь же нужен постоянно действующий героизм, неиссякаемое упорство, идущее из сердца волна за волной, непроходящие стойкость и твердость, равные граниту».
Выковать такие черты у вчерашнего рабочего, колхозника, интеллигента, довести их до необходимой крепости не просто. С горячей заинтересованностью делился командир своими соображениями о том, как преодолеть настроения мирных дней, каким образом в исключительно сжатые сроки научить человека бороться с танками, самолетами противника, противостоять грозной технике врага, истреблять ее своими руками. Это не просто слова. Гвардейцы доказали, что они способны останавливать бронированные лавины нашествия.
Так было и под Наро-Фоминском, куда в срочном порядке направили 1-ю Московскую мотострелковую дивизию. Город переходил из рук в руки по нескольку раз в сутки. Линия обороны
«Поклянемся перед партией, Советским правительством, — говорилось в одной из них, — что всю нашу ненависть к врагу, силу, мощь оружия обрушим на головы фашистов. Москва — это сердце нашей Родины, и если будет нужно, то каждый из нас отдаст свою жизнь за наш любимый город».
Дивизия Лизюкова преградила путь врагу на восток, Александр Ильич дальновидно поступил, выдвинув танковый полк на левый берег реки Нары. Это был своевременный и точный маневр. Почувствовав реальную угрозу окружения, гитлеровцы остановились.
28 октября танкисты под руководством Балояна тараном рассекли позиции фашистов, пробились до самой западной окраины города. Они почти без потерь вернулись обратно. Вскоре положение на данном участке фронта стабилизировалось.
Оценивая действия гвардейцев, Маршал Советского Союза Г. К. Жуков подчеркнул: «Серьезно осложнилась обстановка в районе Наро-Фоминска… Быть бы беде, но в этот опасный момент подошла из резерва Ставки 1-я Московская гвардейская мотострелковая дивизия под командованием полковника Героя Советского Союза А. И. Лизюкова. Эта дивизия была усилена 5-й танковой бригадой подполковника М. Г. Сахно… 1-я Московская гвардейская дивизия отбросила прорвавшиеся части противника за реку Нару и прочно закрепила Наро-Фоминский участок».
Гитлеровцы в полной мере ощутили на себе мощь гвардейских ударов этой дивизии. Вот характерные признания пленного унтер-офицера. Он в присутствии комдива утверждал, что против них действуют не менее четырех советских дивизий.
— Какие же? — по-немецки уточнил Александр Ильич.
— Первая Московская, первая танковая, первая гвардейская Краснознаменная и еще первая мотострелковая, — пунктуально по пальцам пересчитал унтер-офицер.
«НЕПРЕМЕННО ДОЙДЕМ ДО БЕРЛИНА!»
В ожесточенных боях, ломая сопротивление врага, наши войска на всех направлениях ведут наступление. Удары могучей Красной Армии по врагу становятся все более мощными и решительными. Враг получил глубокие раны, но он еще не добит, он пытается огрызаться. Мы не дадим ему передышки.
Войдя в просторный штабной блиндаж, подполковник Н. Балоян представился:
— Командир 175-го мотострелкового полка по вашему приказанию прибыл!
Лизюков пожал ему руку и развернул на столе карту, давая возможность комполка освоиться с нанесенной на ней обстановкой. Так Александр Ильич поступал всегда при постановке новой сложной, ответственной задачи, имея дело с подполковником Новиковым, которого недавно сменил Балоян.
Новый командир был одним из лучших офицеров штаба соединения, начальником разведки. Его считали образцом личной отваги, мастером на выдумку хитрейших ловушек для гитлеровцев. В нем удачно сочетались порыв и железная выдержка.