Бронзовый топор
Шрифт:
— Да, — сказал Мизинец. — Мы нашли его первыми. Вы пришли за нами, а потому возьмите свою долю. Пусть каждый из пришедших сюда будет сытым и веселым.
— Вы поступаете, как настоящие охотники. Ваш закон похож на наш закон…
— Мы люди Края Лесов, — с достоинством сказал Мизинец.
— А наш путь лежит с Великой реки. Мы Лесные люди. Значит, мы одного племени, одной крови. Но почему вас так мало у добычи, посланной добрыми духами? Почему вы ушли так далеко от мест, где кочует ваш род?
Птенец
— Мы ходим там, где нам захочется. Разве земля стала тесной? Мы первые из тех многих, кто идет позади нашей тропой.
— Ты говоришь правду. Земля просторна. Мы ходим по ней с миром, — отозвался человек.
— Это действительно те, кого мы искали, — тихо сказал Мизинец, а громко крикнул: — Пусть твои люди берут мясо мертвого Длиннозубого зверя!
Человек в белом малахае сделал знак стоящим позади охотникам. Те, разделившись на две группы, двинулись вперед — одни к мертвому зверю, другие с громкими криками — к живому. И когда живой зверь двинулся им навстречу, угрожающе подняв клыки, в него полетели камни и стрелы, а люди вмиг рассыпались по снежной долине. У них были широкие, подбитые оленьими шкурами лыжи, и потому бежали они легко, быстро.
А когда зверь остановился, они снова собрались вместе, и все повторилось. Так было много раз, пока живой Длиннозубый не устал и не оказался далеко в стороне от мертвого. Остальные охотники в это время разделывали тушу.
Юноши присели в стороне на корточки и равнодушно, с каменными лицами смотрели на все происходящее. Они знали: самые лакомые куски пришельцы оставят для них. Так велел поступать обычай.
Распоряжался разделкой тот самый человек, что разговаривал с ними. Это значило, что он самый старый и самый уважаемый среди пришельцев.
Когда больше половины работы было сделано, он подошел к юношам и тоже опустился на корточки и долго молчал, следя за работой охотников. Его звали Укушенный Морозом. Правая сторона бронзового морщинистого лица старика действительно была обезображена синими широкими шрамами.
— Мы идем уже две луны, — первым начал разговор Мизинец. Укушенный Морозом уважительно покрутил головой и, окинув потертую, изодранную одежду наших путников быстрым взглядом, сказал:
— Вы идете давно…
Разговор начался. Стараясь не перебивать друг друга, Мизинец и Птенец Куропатки рассказывали про все, что с ними случилось.
Пока шел разговор, люди с изумительным проворством, работая каменными ножами и острыми обломками кремней, разделали громадную тушу зверя и разложили мясо по нартам. Шкуру и кости они оставили тем обитателям леса и тундры, кто придет после них. Покончив с делом, они собрались вокруг пришельцев. Тем снова пришлось пересказать свои беды, уже для всех. Охотники сочувственно кивали головами, не перебивали и в разговор юношей с Укушенным Морозом не вмешивались.
Наконец старик сказал:
— Если вы хотите, мы возьмем вас с собою. У вас быстрые ноги — вы пришли к добыче первыми. У вас сильные ноги — вы знаете долгий путь. Вы живы, несмотря на все, — значит, вас хранят духи.
Сидевшие вокруг охотники одобрительно закивали головами, заговорили.
Мизинец поднял вверх руку с копьем и в наступившей тишине важно сказал:
— Пусть наша доля мяса Длиннозубого зверя станет общей долей…
Глава III
Укушенный Морозом медленно двинулся вокруг костра, прихлопывая в ладоши.
— Пришло время Большого Солнца. Маленькая пуночка видит себя чайкой, прошлогодний теленок — могучим быком… Человек думает, что он счастлив… Станем веселиться и хвалить духов, потому что животы наши полны сочным мясом олешка…
Настало время Умирания Снега и Рождения Большой Воды. Об этом сказали маленькие серые птички, что однажды на восходе солнца звонко запели среди серых камней на склоне горы, у подножия которой находилось стойбище племени Лесных людей.
Внешне все оставалось как прежде: мужчины и женщины много ели, много спали и были ленивы, но ноздри их раздувались и начинали трепетать, ловя запах ветра с устья Великой реки.
Люди давно уже не ходили в походы и не говорили о них. Последним был тот, когда отряд самых беспокойных охотников под предводительством Укушенного Морозом принес в стойбище мясо Длиннозубого зверя и привел наших юношей.
Мизинец и Птенец Куропатки поселились в землянке старика. У племени не было главных. Никто никому не подчинялся, никто не имел права приказывать, но все слушались старших. Укушенный Морозом был одним из них. Несмотря на возраст, он был хорошим охотником, помнил, когда появился на свет каждый человек племени, и еще он был Великим Заклинателем — умел вызывать духов, улетать на небо, в Страну Вечного Жилища, куда попадают после смерти лишь самые смелые и удачливые охотники и женщины с очень красивой татуировкой. Старик мог уходить под землю, в Страну Понурых Голов, где жили плохие охотники и женщины без всякой татуировки. Укушенный Морозом лечил от болезней, точно предсказывал, когда придут олени. Он умел многое и потому пользовался всеобщим уважением.
Жилище старика ничем не отличалось от остальных. Это была тесная земляная пещера, вырытая на склоне сухого холма на берегу Великой реки. В жилище вел тесный узкий ход, по которому приходилось ползти на коленях. Крыша была сделана из жердей и засыпана землей. Посередине днем и ночью горел костер, и дым от него выходил через небольшое отверстие в крыше. Вдоль стен тянулись настилы из тонких стволов лиственниц с охапками белого мха на них и ворохами оленьих шкур.
В жилище Укушенного Морозом было тесно. Десять мужчин и женщин, связанных кровным родством, ютились здесь.
Старик был молчалив, хмур, и юноши долго не могли к этому привыкнуть. Они приходили в жилище только ночевать. Все же остальное время бродили по стойбищу и скоро знали всех людей племени в лицо.
Надев широкие лыжи, Мизинец и Птенец Куропатки вместе с другими молодыми охотниками убегали к реке. Еще белая от глубоких снегов, она уходила в ту сторону, откуда встает солнце. Река в этом месте была такой широкой, что противоположный ее берег не всегда можно было разглядеть. На песчаных островах, заросших огромными березами, тополями и ивами, жили великаны-лоси. Охотники племени не трогали их, потому что Укушенный Морозом однажды сказал, что выслеживать и убивать лосей не велят духи. Нередко, встречая зверей на лесных прогалинах или в чаще, юноши хватались за копья, глаза загорались азартом, но страх перед запретом был сильнее. Мизинец не понимал этого запрета. Для чего есть черное мясо из ям, если рядом бродили звери и после недолгой погони можно было добыть свежее и вдоволь напиться горячей крови?