Бросок кобры
Шрифт:
– Станислав, ты постарше никого не нашел?
– Похоже на слет выпускников школы.
– Скорее сходка авторитетов.
– Скажешь! Авторитеты собираются в банкетном зале, а не сидят на одной половинке костлявой жопы.
– Привет, спасибо, что пришли, – сказал Крячко, который чувствовал себя не очень уверенно, так как большинство собравшихся были старше его по возрасту, больше проработали в розыске. – Собрал вас не я, а Гуров, который лежит в госпитале. Лев Иванович просит вас о помощи.
– Он живой?
– Лева опять подставился?
– Всегда
– Хватит трепаться, таких сыщиков во всей России на пятерне пересчитать можно.
– Лев Иванович чувствует себя нормально, велел кланяться. Вы мужики сообразительные, понимаете, раз Гуров созвал, дела хреновые.
В кабинет протиснулся генерал Орлов; кроме Крячко, который сидел лицом к двери, начальника главка никто не видел.
– Требуется срочно разыскать одного человека. Каждый из вас получит по объекту, я также отправлюсь, если что, звоните начальнику главка.
– Генерал-лейтенант сидит на телефоне, готов с каждым потрепаться за жизнь, – сказал кто-то.
– Он готов и потрепаться, а в случае удачи немедля напишет рапорт на имя министра, – сказал Орлов.
Сыщики повернулись, начали вставать, здороваться, Орлов чуть поднял руку, сказал:
– Слушайте Станислава, он объяснит, как и что. Я буду на телефоне, звоните, – и бесшумно вышел.
– Запоминайте, кто куда пойдет, кого следует искать, как действовать. – Крячко подробно объяснил задачу, повторил о мерах предосторожности, подчеркнул трижды, что главное – не расшифровываться.
– Ну а коли столкнешься и расшифруешься? – спросил пожилой, седой опер. – Всякое случается.
– Глуши и в наручники, – ответил Крячко.
– А шарахнешь не того?
– Будто не знаешь, с тобой, как обычно.
– Стрелять?
– Мужики, в первый раз женитесь? – удивился Крячко. – Подстрелишь разыскиваемого – наградят, шарахнешь в постороннего – наградят дважды.
– Станислав, спасибо, что вспомнил...
– Кланяйся Гурову!
Прозвучало еще несколько фраз, и сыщики ушли. Крячко начал убирать стулья.
Гуров маялся бездельем, не спасали даже любимые “Мушкетеры”. Первым позвонил, конечно, Станислав, справился о здоровье, сообщил, что работает в цирке у Никулина, пока пусто, но некоторые надежды проглядывают. Затем позвонил Орлов, о здоровье не спрашивал, рассказал, что один из сыщиков столкнулся со старым знакомым, находящимся в розыске рецидивистом, который и доставлен на Петровку. У двоих оперов имеются зацепки, два сторожа в указанных ими адресах не проживают, сегодня оба не работают, выходные, но у одного якобы семья, в личность ни одного не видели, сыщики работают.
Снова позвонил Станислав, говорил о постороннем, рассказывал о цирке, хвастался, что познакомился с Никулиным, сообщил новый анекдот. Гуров уловил в голосе друга фальшивые нотки.
– Не крути, Станислав, – выкладывай! – приказал Гуров.
– Дырку от бублика видел? – ехидно поинтересовался Крячко. – Водку не всю выпил?
– Даже не притронулся. – Гуров почему-то обиделся.
– Позже приеду, махну сто грамм, расскажу про дырку подробнее.
Около шести вечера Орлов сообщил, что в двенадцать дня на шоссе в сорока километрах от Ростова “Волгу” с Яшиным и двумя сопровождающими разорвало в клочья. Машина направлялась в Москву. Взрыв был такой силы, что “Жигули”, едущие по встречной полосе, выбросило в кювет.
– Петр, прикажи немедленно проверить в зоне взрыва радиацию! – закричал Гуров.
– Береги голос. Лева. Радиация в норме, но специалисты считают, что количество взрывчатки было рассчитано не на машину, а на дом. Что ты об этом думаешь?
– А я давно не думаю, Петр, – ответил Гуров. – Извини.
– Ладно, – буркнул Орлов. – Тела собрать не представляется возможным, я приказал привезти черепа, проведем необходимую экспертизу. Надо точно знать, кто именно погиб в этой странной катастрофе.
– Ничего странного, генерал, все закономерно.
– Ладно, Лева, поговорим, ты, главное, не кисни. Мы достанем его, успеем, я уверен.
– Хорошо, жду. – Гуров положил трубку, убежденный, что ни в чем Петр не уверен, просто неуклюже успокаивает.
Три человека, участвующие в заговоре, выехали на одной машине и разлетелись на куски. Кобра и люди, стоящие за ним, свидетелей, даже косвенных, не оставляют. Они хотят меня убедить, что взрывчатка до террориста не дошла? Что акция сорвалась? А если это действительно так? Они что, не совершают ошибок, у них не происходит непредвиденных накладок? Для запланированной инсценировки сработано слишком грубо? Реальная жизнь обычно грубее наших представлений о ней.
Рассуждения сыщика были прерваны приездом Крячко. Он появился радостный, возбужденный, свое настроение неумело прикрыл серьезной озабоченностью. Станислав вытащил из кармана и тут же надул огромный резиновый шар, привязал веревочку к дверной ручке.
– Затворнику и мыслителю с праздника жизни! – Он положил на стол фотографию, на которой был запечатлен в обнимку с медвежонком. Они сидели на скамеечке, медвежонок презрительно отворачивался от фальшиво улыбающегося Станислава.
– Не умею фотографироваться. – Он потер замерзшие ладони. – Вроде и парень я искренний и органичный, а на фото плохой клоун или памятник себе. Слово следует держать. – Крячко направился на кухню, достал из холодильника бутылку. – На фронте полагалось, а мы работаем в условиях, приближенных к боевым.
Пока друг выпивал и закусывал, Гуров коротко рассказал о взрыве под Ростовом.
– Конечно, тот факт, что в одной машине находились Яшин, два парня, которые ждали нас в засаде, тебя настораживает. – Станислав убрал бутылку, поставил на плиту чайник. – Тебя всегда и все настораживает. Ты сыщик и не любишь совпадений. А что у любой, даже мощной, но скрытой организации ограниченное количество людей, ты учитывать не желаешь.
– А я ничего и думать о взрыве не хочу. Случаен он или запланирован, нас с тобой это не касается. Мы должны работать, словно ничего не произошло. Потому выкладывай, что у тебя. Каковы результаты у остальных ребят?