Бросок в безумие
Шрифт:
Бабичев и Строй едва успевали отвечать на приветствия своих товарищей, а на Вихрова десантники поглядывали с удивлением и интересом, видимо, звездолетчик на палубе десанта был гостем редким.
Наконец Сергей остановился около одной из дверей и проговорил:
– Ну, вот и наша «казарма»!..
Он приложил ладонь к идентификационной пластине и дверь скользнула в сторону. Бабичев шагнул внутрь помещения, за ним последовал Игорь.
«Казарма» оказалась довольно большим помещением с высоким потолком и абсолютно голыми серыми стенами. Пол «казармы» имел уклон от центра к стенам. Посередине помещения, почти
Пока Игорь оглядывал открывшееся перед ним пространство, Бабичев наклонился к Строю и что-то быстро прошептал ему на ухо. Тот кивнул и направился по проходу между ячейками в сторону пирамиды. Добравшись до верхнего ряда ячеек, Строй заговорил с двумя десантниками, стоявшими у самой пирамиды. Те, выслушав старшего лейтенанта, посмотрели в сторону Вихрова и Бабичева, кивнули и, спустившись немного ниже, забрались в ячейки четвертого от пирамиды ряда. А Строй помахал рукой, приглашая своего командира и Игоря подняться к нему.
– Ну, вот и нашлась для тебя ячейка, – улыбнулся Сергей, – пошли.
Он пропустил Игоря вперед, и тот двинулся по проходу в сторону стоявшего у пирамиды Строя.
В этот момент раздался короткий, сухой щелчок и зазвучал голос Железного Феликса:
– Внимание, начинается третий этап разгонного ускорения. Корабль стартует по счету ноль без дополнительного предупреждения. Членов экипажа, не занятых на вахте, прошу оставаться в своих помещениях, а Звездный десант занять личные противоперегрузочные ячейки!
Последовал еще один щелчок и тот же голос продолжил:
– Начинаю отсчет. Сто... девяносто девять... девяносто восемь...
Игорь на секунду замер, ему вдруг показалось, что сейчас его место в Главном центре управления, что надо срочно бежать туда!.. И тут же горькая мысль промелькнула вслед его неожиданному порыву:
«Не надо никуда бежать... Поздно!..»
На его плечо легла ладонь Бабичева.
– Ты что, Игорек, – голос капитана звучал встревоженно, – пошли, пошли, скоро старт!
– Семьдесят шесть... семьдесят пять... семьдесят четыре... – мерно отсчитывал Главный корабельный компьютер.
Усилием воли Вихров заставил себя снова шагнуть к ожидающему Строю, Сергей, не снимая руки с его плеча, топал следом.
Спустя минуту все трое расположились в трех противоперегрузочных ячейках верхнего ряда, причем Игорь оказался между своих друзей. Ячейка была вполне удобной, тело полулежало на чуть пружинящем ложе, а голова была приподнята и прикрыта опустившейся сверху прозрачной полусферой.
Игорь огляделся. Ряды ячеек, тянущиеся почти до самой стены, были практически не видны, зато сама стена придвинулась, превратившись в странную серую, чуть переливающуюся пелену, и как-то расплылась, словно глаза вдруг стали близорукими.
– Вот так мы и лежим, пока вы разгоняете корабль! – раздался справа чуть насмешливый голос Бабичева.
– Ну, не просто лежим, – уточнил слева Строй, – кто-то развлекается, кто-то учится, кто-то... спит. Вот вы, Игорь Владимирович, что предпочитаете делать в свободное от вахты время?!
В его подчеркнуто официальном обращении сквозила ироничная насмешка, так что Игорь ответил в тон:
– Я предпочитаю развлекаться... учиться и... спать!
– Не, – снова вступил в разговор Сергей, – спать мы тебе не дадим. Мы будем развлекаться! Как ты думаешь, капитан, какое самое большое развлечение для десантника в то время, когда родной корабль уносит его черт знает куда и черт знает зачем?!
– Ну откуда же мне знать?! – смущенно пробормотал Игорь. – Я, знаешь ли, не слишком много общаюсь с десантниками. – И тут же, вспомнив разговор в столовой, повторил слова самого Бабичева: – Ты говорил, что вы любите смотреть на звезды!
Повернув голову вправо, он глянул из-под обреза прозрачного колпака, прикрывавшего голову, на Бабичева. Тот лежал, прикрыв глаза и вытянув руки вдоль тела.
– Ну, смотреть на звезды мы, как ты уже знаешь, не можем... Отрезали нас от звезд... А вот кое-что другое мы посмотреть можем!
– Не надо, Сергей! – произнес неожиданно высоким голосом Майкл.
– Ты же говорил, что не хочешь это забывать, – усмехнулся в ответ Бабичев и, подняв руку, пробежал пальцами по обрезу колпака своей ячейки. – Впрочем, если у тебя нет настроения, можешь заказать себе что-нибудь другое. А ты, Игорек, смотри... развлекайся! – чуть севшим голосом добавил капитан.
«Куда, интересно, смотреть?..» – подумал Вихров, откидывая голову на подголовник ячейки и наблюдая за переливами, мерцающими на серой стене «казармы».
– Два... один... ноль, – глухо, словно сквозь слой ваты, донесся до него голос Железного Феликса, и в то же мгновение его тело ощутимо налилось тяжестью.
«Три g... – автоматически отметил про себя Игорь и тут же подумал: – А ячейки-то у десантников не полностью ускорение гасят!..»
Но в следующее мгновение эту мысль стерло, на секунду он вообще потерял возможность размышлять – переливающаяся серью стена исчезла, и вместо нее перед его глазами раскинулась чуть всхолмленная равнина цвета запекшейся крови. Гвендлана, еще живая, еще не умерщвленная боевой мощью Двенадцатой эскадры Звездного патруля, проплывала под чуть бликовавшим колпаком «падающей звезды». А прямо по курсу модуля, как предвестница будущего уничтожения, будущего... убийства, виднелась длинная черная полоса – словно некий гигант взмахнул огромным топором, и длинная рваная рана располосовала живой покров планеты. И в дальнем конце этой «раны» яркой оранжевой каплей посверкивал упавший модуль Сергея Бабичева!
Игорь закрыл глаза и резко выдохнул. Он уже понял, что видит запись своего разведывательного полета над Гвендланой – того полета, во время которого «падающая звезда» Бабичева была сброшена на поверхность планеты и атакована, как они тогда думали, «местными жителями». Нет, он не забыл этот полет, его нельзя было забыть, но внезапно возникшее перед глазами изображение всколыхнуло все его тогдашние чувства – и острую тревогу за своих товарищей, оказавшихся в безвыходном, смертельно опасном положении, и до зубовного скрежета ненависть к атаковавшим их «мятежникам», и страстную надежду успеть, вырвать из лап гвендландских монстров их добычу. И эти всколыхнувшиеся вдруг чувства не были сглажены знанием судьбы, постигшей восставшую планету, тягостным ощущением вины за ее гибель.