Брусиловская казна (сборник)
Шрифт:
Грибной дождь. К удаче!
Асфальт мгновенно высох.
Я вышел из машины и, оглядываясь по сторонам, пошел вдоль длинных цветочных рядов. Ну, где здесь любимые мамины герберы?
Как вдруг… Все тело пронизал чей-то горячий взгляд.
Так могла смотреть только она… Наш роман длился долгих восемь лет. После чего она окончательно решила предпочесть… законного супруга.
– Здравствуй, Серёжа…
– Извините, вы обознались, – небрежно бросаю в ответ и спешу укрыться в салоне автомобиля. Спустя секунду «Калина» резко стартует
Именно так представлялась мне наша встреча. Но я не мог и подумать, что она случится в первые же минуты моего пребывания в родном городе!
«Извините, вы обознались»… Скольких бессонных ночей стоила мне такая, казалось бы, невинная фраза? Сколько раз я мысленно бросал её в глаза этой прелестной женщине, сломавшей мне жизнь!
По сколько же нам было, когда она впервые затащила меня в свою постель? Двадцать два, двадцать три? Мы ведь почти ровесники. Но… она уже имела мужа, двухлетнего сына и невероятный сексуальный опыт, а я оставался тюфяком, романтичным мальчиком, помешанным на восточной поэзии…
Тьфу, чёрт, цветов не купил… Пришлось дать круг до нового базара. Гербер там почему-то не оказалось. Пришлось взять розы. Любимые цветы этой… Почему мысли так навязчиво продолжают вращаться вокруг её персоны? Неужели я до сих пор влюблён?
Нет, все-таки когда мы познакомились, двадцать три мне уже исполнилось… Позади истфак университета. Впереди – аспирантура, интересная научная работа… Зима… Длинные вечера в читальном зале… Я листаю страницы старинной итальянской книжки и небрежно поднимаю глаза, реагируя на скрип библиотечной двери!
Черт побери, это же Бона! Легкая, не по сезону, дублёнка широко распахнута, грудь, плотно обтянутая свитером грубой ручной вязки, высоко вздымается при каждом дыхании, из нежных уст идёт пар… Смоляные локоны разметались по плечам, глубокие карие глаза с вызовом глядят прямо мне в переносицу. Ведь я один в читальном зале! Все библиотекари уже ушли одеваться.
– Ой! Мне только на секунду! – пропела она. – Хочу заглянуть в энциклопедию… Можно?
Поднявшись с места, как под гипнозом, иду к книжному стеллажу.
– На какую букву?
– Даже не знаю… «К»… Или «Б»… Польская королева Бона.
– Что?
– Мы поспорили всей группой, кто быстрее решит исторический кроссворд. Я всё разгадала. Остался только «знатный миланский род, из которого происходит королева Бона».
– Сфорца.
– Точно! Точно! – она радостно захлопала в ладоши и… чмокнула меня в щеку холодными губами. – У меня так и выходило, что на «С». Из шести букв! Вы просто гений!
– Все гораздо проще. Я пишу кандидатскую именно на эту тему.
– Вот как? – в бездонных глазах промелькнула искорка интереса. – Тогда будем знакомы. Лена.
– Можно я буду называть вас Боной?
В ответ раздался задорный смех…
Увлекшись разговором, мы не обращали внимания, что две закутанные в шубы пожилые дамы давно поджидают нас у двери.
– Молодые люди, время! – вернула меня на землю одна из них.
…В тот же вечер всё и свершилось. Её муж был в дальней командировке, ребёнок находился у бабушки, и нам никто не мешал… Спустя много лет Валентина – ближайшая Ленкина подружка, приняв изрядную дозу любимой «Кадарки», признается, что тогда они заключили на меня нечто вроде пари. Мол, поведётся – не поведётся.
Повёлся, как последний лох!
За воспоминаниями чуть было не пропустил поворот. Вот она родная улица, низкий, словно вросший в землю, домишко на перекрестке двух тихих улиц…
Родители оказались дома. В начале восьмидесятых они предприняли попытку разбежаться, отец даже получил отдельную малогабаритную квартиру, которую мы с Ленкой часто эксплуатировали в собственных нуждах, но вскоре вернулся в лоно семьи.
Пир в честь моего прибытия был устроен на славу.
Заметив припаркованный у родительского дома автомобиль с российскими номерными знаками, слетелись на огонёк живущие неподалёку братья. Все спиртные и съестные запасы стариков были реквизированы и мгновенно уничтожены.
Во время трапезы кто-то несколько раз звонил нам, но не успевала мама произнести «алло», как в трубке раздавались короткие гудки.
Я знал, что это она. Знал. И упрямо не подходил к телефону. От любви до ненависти – один шаг!
3
На следующий день, понедельник, у нас с братьями была запланирована рыбалка. Это раньше, при социализме, выходные приходились исключительно на субботу-воскресенье! А ныне большинство граждан трудятся где? Правильно, на рынке! И отдыхают только в первый день недели…
У меня в багажнике – разборная рыболовецкая снасть, напоминающая ворота для мини-футбола. Здесь ее называют кловней. Потаскать кловню по одной из самых чистых речек в Европе, гордо именуемой Стоходом, – неописуемое удовольствие. Однако доступно оно далеко не каждому индивидууму. Во-первых, нужен автомобиль, чтобы добраться до девственного Полесья, начинающегося где-то километрах в восьмидесяти от областного центра. Во-вторых, грубая физическая сила, чтобы таскать сие нелегкое изделие через речные водоросли (ею мы, слава богу, не обделены). И, в-третьих, значительная сумма денег. Украинских гривен. Чтобы в случае необходимости было чем откупиться от доблестных рыбинспекторов, не дающих спуска «браконьерам».
Последнее слово я умышленно взял в кавычки. В августе прошлого года у деревни Кашовка, где мы обычно рыбачим, в реке погибло все живое. Такого природного катаклизма не мог вспомнить ни один старожил.
Оказалось, что под воздействием солнечного тепла стала разлагаться водная растительность. «Процесс гниения проходил с поглощением кислорода», – пояснили по «телеку» местные санэпидемиологи. Рыба попыталась уйти на ямы, но лето выдалось жарким и вода прогрелась до самого дна. Сначала – окуни, плотва, а за ними – щуки, налимы стаями поперли на мель; следом поползли раки. Но… Никто из губителей природы тогда не сел в тюрьму, никого даже не оштрафовали! Хотя ущерб окружающей среде был нанесен колоссальный. А вот если б «браконьерам» вовремя разрешили тягать свои кловни, неводы, бредни – глядишь, и очистилось бы речка от лишней растительности.