Брюки мертвеца

Уэлш Ирвин

— Большинство белых немного кислые для меня сейчас, но подойдет, — говорю я. — Так как люди из Суррей отреагировали на мой предстоящий брак?

Бен, одетый в черную куртку и зеленую майку, говорит:

— Ну, мама молчит, — улыбается он. — Иногда я думаю, что у нее все еще остались чувства к тебе.

Конечно, остались. Трогает свою киску каждую ночь, пока думает о лучшем члене, который у нее был или когда-нибудь будет. Я почти говорю это вслух, но удерживаюсь. Как ни крути, она — мать Бена,

и он ее безумно любит.

— Понимаю. Один раз сходив в магазин Саймона Дэвида Уильямсона, — и я смотрю на Марианну и рычу шепотом, — сложно делать покупки где-нибудь еще.

— Знаю, — улыбается Марианна, подмигивая мальчикам. Потом она смотрит на мой нос. — Надеюсь, синяк пропадет до свадебных фотографий!

Должны ли мы постоянно об этом вспоминать?

— Трусливая атака, — объясняю я парням. — Я стоил своему старому другу больших денег, которые забрал у него в качестве расплаты за большой эмоциональный хаос, который он создал, и он не может принять это по-мужски.

— Или по-женски, — смеется Дэн.

Да, мне нравится этот парень.

— Вот это дух, Дэн, — я смотрю на Бена. — Рад, что ты не с одним из скучных гомосексуалистов, сын.

— Пап...

— Не, нахуй, — говорю я, когда приносят меню с белым вином. — То же самое, что быть со скучным гетеросексуалом. Если ты гей, просто будь настоящим ебаным пидором, таков мой совет, — официант открывает бутылку и наливает вина, чтобы я попробовал. Делаю глоток и одобрительно киваю. Пока он разливает вино, распаляюсь: — Сплетничай, цвети, будь возмутительной, скандальной королевой! Не будь пригородным Чарли с парнем по имени Том, с которым ты катаешься на байдарках по выходным. Еби незнакомцев в туалетах! Передознись коксом! Пускай снятые мальчики отсосут тебе в парке...

Пара за соседним столом оглядывается:

— Саймон, — предупреждает Марианна, когда официант уходит.

Марианна и Бен выглядят раздраженными, но Дену нравится, поэтому я начинаю говорить громче:

— Соблазни гетеро-уебка и разрушь его жизнь, потом, после его развода, стань лучшим другом его бывшей жены, делайте друг другу дикие коктейли и сплетничайте о том, каким паршивым он был. Открой страстную любовь к мюзиклам. Пойди на андеграундный техно-рейв в Берлине, кожаные штаны.

— Мы запомним это, — смеется Дэн, поворачиваясь к Бену. — Так что, тогда Германия на выходных!

Бен краснеет. Он на пару лет младше, чем Дэн, и это заметно. Мне интересно, присовывают ему или присовывает он. Предполагаю, что выгода пидорства в том, что можно меняться. Везучие ублюдки.

— Хорошо! Я не хочу, чтобы вы, ребята разбазаривали свой гомосексуалистский подарок на сайты знакомств, ипотечных брокеров, агентов недвижимости, архитекторов, документы об усыновлении, встречи с одинокими суррогатными шлюхами, которые будут спорить о ебаных покрывалах.

— У нас не будет споров о покрывалах — либо как я хочу, либо

пока, — говорит Марианна и встает в туалет.

— Она мне нравится, — говорит Бен, — я счастлив за тебя, пап.

Я придвигаюсь ближе и тихо говорю:

— Она либо хищник, либо жертва. Как Черчилль говорил о немцах — у твоих ног или у твоего горла. Жить с ней — замечательно, держит меня на прицеле. Она пытается зацепить меня так же сильно, как и я ее. Каждый день — рыцарский поединок, — я стучу по столу в эйфории, — никогда не чувствовал себя таким живым!

— Не похоже на рецепт для...

Я перебиваю его сразу же:

— Два слова: секс-возмездие. Или это одно? — мальчики смотрят на меня и слегка хихикают. Не в пидорском стиле, больше в «что за хуйню несет этот позорный старикан». Табу на разговоры о сексе с молодежью: они не хотят представлять себе трахающиеся мешки с дерьмом среднего возраста. Я был таким же в том возрасте. Такой же до сих пор. — На этом все, — я стучу себя по носу, и, ебать, он болит. Рентон. Пизда.

Голос Бена поднимается до писка после вина, и его гейские манеры становятся более заметными.

— Вот и все, ребята, вы можете обойтись без всякого голливудского закрытого шкафа. Я гетеро, но все же тот еще гей.

— Так и есть, — соглашается Марианна, вернувшись из туалета и садясь обратно рядом со мной.

— Это потому, что я трахал тебя разными способами, — смеюсь я, наслаждаясь вином, пока она пихает меня локтем в ребра. Я смотрю на них: — ну, почему вам, буйным пидорам, досталось все веселье? Без обид, мои bellissimi bambinies!

Когда они выходят из метро на станции Тафнелл Парк, у нас с Марианной начинается пьяный спор:

— Тебе не нужно пытаться превзойти их, они просто молодые ребята, — говорит она.

Я знаю этот взгляд, она пытается раззадорить меня:

— Ты, моя ласточка, права, как всегда. Я был не прав, пожалуйста, прости меня. Наверное, я просто нервничаю. Мой мальчик переехал к новому партнеру. Но он хороший парень.

— Они отличная пара, — говорит она спокойно.

На следующий день мы едем в Эдинбург на поезде. Путешествие очень приятное; лучше, чем на самолете, это точно. Мне нравится, что чем дальше ты едешь на север — все становится только красивее.

— Ты думаешь, это хорошая идея? — спрашивает Марианна.

— Не совсем. Ричард Брэнсон — дрочила и я ненавижу давать ему деньги. Но перелет так...

— Нет, я имею в виду ужин!

— Да, — настаиваю я, думая о Юэне. Мелкая девка, чья слабость привела к смерти Дэнни. — Я разговаривал со своей мамочкой по телефону. Она в восторге, я слышал, как она крестилась. «Мой мальчик наконец то остепенится и женится...»

— Но она не знает что это я, Саймон. У нас была история. И твоя сестра...