Бубновый туз
Шрифт:
И тут Сарычева осенило. Вытащив из кармана фотографию, он спросил:
— Вот этот?
— Он самый, — удивленно протянул парень. — Как ты догадался?
— На Лубянку его! Мы с ним еще поговорим. Ну чего здесь на крыше топчетесь?! Лестница есть?
— Она вот там, — кивнул на угол крыши Самохин.
Спустились в темный узкий двор, который со всех сторон обступали кирпичные стены.
— Ищите свидетелей, возможно, кто-то видел, куда побежал Кирьян.
В конце переулка затрещал мотоцикл, к Сарычеву подбежал
— Одна свидетельница утверждает, что видела, как Феоктистова ушла с каким-то пожилым мужчиной. Возможно, ее отец.
— У нее отец за границей!
Из темноты подскочил Верста.
— Товарищ Сарычев, тут свидетель один объявился, говорит, видел, что произошло и куда побежал какой-то мужчина. Он в это время свою барышню здесь дожидался.
— Где он? Я сам у него расспрошу.
— Вон в той пролетке.
Экипаж, запряженный парой лошадок, стоял на углу дома. Возница — кряжистый, плотный мужчина, заметив приближающегося чекиста, с почтением привстал на козлах.
— Ты, что ли, видел?
— Нет, пассажир мой, — кивнул возница в сторону поднятого верха экипажа.
Сарычев шагнул вперед, заглянул в экипаж и тотчас увидел пистолет, направленный в его лицо. Чуть приподняв голову, рассмотрел Кирьяна.
Вот, значит, какой сюрпризец.
— Тихо, убью.
По тому, с какими интонациями жиган сказал это, Сарычев понял, что обещание будет выполнено.
— Что ты хочешь?
— Поднимайся сюда и скажи своим, чтобы нас не тревожили.
Повернувшись к поотставшим чекистам, Сарычев скомандовал, махнув рукой:
— Я сейчас… Поищите вокруг.
Он сел рядом с Кирьяном. У левого бока он чувствовал ствол пистолета, доставлявший весьма неприятные ощущения. С такого расстояния не промажешь.
— Ты искал Марию? Я знаю, где она.
— Вот как, откуда?
— Хм, тебя интересуют подробности?
— Уволь… Что ты хочешь за это?
— Полчаса форы.
— Тебе все равно не уйти, город оцеплен. На каждом перекрестке стоят посты, кругом патрули…
— Это мои проблемы.
— Полчаса не обещаю, но пятнадцать минут получишь.
— Договорились. На Поварской, угловой дом справа. Третий этаж. Там есть черный ход со двора, гости о нем не догадываются.
— Как нам туда попасть незамеченными?
— Поднимите шухер с главного входа. А когда этот упырь отвлечется, тогда можно будет и зайти. Вот тебе ключ.
Сарычев взял ключ.
— Я могу идти?
— Поторопись.
Сарычев спрыгнул на землю.
— Тебе мои поздравления, — прокричал ему в спину Кирьян.
— Что за поздравления? — удивился Сарычев, обернувшись.
Револьвер смотрел на него темным выразительным оком.
— Мария остается с тобой.
Ответить Сарычев не успел — возница, хлестнув лошадь, резво взял с места.
Даже запланированная
— Гурьян, куда ты меня везешь, — недовольно буркнул Фартовый, — я же тебе сказал, что нужно ехать…
Лошадки вдруг сбавили бег. Повернувшись, Гурьян с прищуром посмотрел на жигана. До Кирьяна вдруг дошло, что смерть способна принимать обличье даже близких людей. Не было времени переводить взгляд на руки извозчика, но он понимал, что из-под овчинного тулупа сейчас выглядывает ствол пистолета, и Гурьян выбирает на его теле наиболее уязвимую точку.
Не вынимая рук из карманов, Фартовый дважды выстрелил Гурьяну в спину. Извозчик дернулся и завалился на бок, продолжая сжимать вожжи.
Приподнявшись, Кирьян заглянул в глаза кучера, в которых плескался откровенный ужас от осознания близкой смерти:
— Что же ты так оплошал, Гурьянушка? Разве я тебе никогда не говорил, что никому не доверяю?
Гурьян захрипел, видно, пытаясь что-то ответить, а потом дернулся и замер.
Кони остановились. Кирьян спрыгнул на мостовую и, приподняв воротник, торопливо пошел по улице. Надо будет пересмотреть свои приметы — оказывается, не всякая встреча с чекистом — зло.
— Живут же люди! — восторженно воскликнул Емельяныч, вращая крупной головой. — Вот она, несправедливость-то, — одним, получается, все, а другим только ошметки с барского стола. Торопиться не буду, все сложу! — восторгался Иван Емельяныч. — Вон какие шикарные подсвечники. Надо бы их поаккуратнее устроить, чтобы добро не попортить. Они сейчас на рынке хорошо идут.
Мария сидела в углу комнаты со связанными руками. Она привезла в эту квартиру на Поварской, чтобы потянуть время. Может быть, ее уже ищут…
— Обманула ты меня, девонька, ведь нет золотишка, что твой дружок прятал. Где же оно?
— Я ничего не знаю!
— Не знаешь, значит? Может, ты скажешь, что это не он магазин Брумеля выпотрошил?
— Вы обещали меня отпустить. Я показала только то, что знала. Больше он мне ничего не говорил. Вы же обещали…
Кашин невесело хмыкнул:
— Не беспокойся, девонька, отпущу тебя… Куда и остальных отпускал. Так что не кликай на себя.
Емельяныч умело связывал узлы. Было заметно, что в этом деле он изрядно поднаторел. Вещи подбирать толково — платья с костюмами в одну сторону, фарфоровые статуэтки — в другую.