Будь что будет
Шрифт:
Фирма «Нет зависимости!» арендовала две небольшие комнатки, одна выполняла роль приемной, а вторая служила практикующему врачу кабинетом.
Представившись алкоголичкой, я перебила деньгами всю очередность и забралась в кабинет к дохтуру.
Табличка на двери гласила, что меня будет обрабатывать Инокентьев Гавриил Авраамович.
Лекарь оказался большим, толстым и почти лысым, с виду очень умным, в тонкой оправе с линзами на носу.
Секретарь тире медсестра, видимо, сообщила ему уплаченную посетительницей
Итак, я узнала, что он, окончив медицинский институт, в течение многих лет изучал народные методы врачевания и подводил под них научную основу, после чего стал широко применять их на практике. Добившись отменных результатов в методике закаливания и лечении водой, он стал известен — ни разу не слышала — и время от времени выступал с лекциями. Параллельно с основной работой, сам того не замечая, втянулся в исследования, связанные с гипнозом, а когда предсказание гадалки, предвещавшей смерть сына, сбылось, он со свойственной ему тщательностью стал изучать явления, не укладывающиеся в сознании российских граждан. Со временем у него стали проявляться отменные способности, что позволило открыть частную практику.
Из всего вышесказанного я должна была сделать вывод, что лечить меня будет не кто-нибудь, а опытный специалист.
— У вас есть в семье алкоголики?
— Нет.
— Тогда я слушаю вас, совершенно здоровую женщину, зачем вам понадобилось со мной встретиться?
— Вы, пока рассказывали, с меня глаз не сводили.
— На пьющую вы не тянете, надо немного поработать над собой.
— Спасибо, обойдусь. Я частный детектив.
Поскольку я купила ваше время, не позволите ли мне задать вам пару вопросов?
— Я с удовольствием прерву свои колдовские процедуры и окунусь в ваши проблемы.
Юморной дядька, да?
— Иванова Татьяна Александровна.
— Табличка на двери.
— Я видела. Вот и познакомились.
— Не тяните кота за я… простите, хвост.
— Говорят, у вас большая библиотека очень древних книг.
— Говорят. Семьдесят восемь томов. Половину писали черти, половину ангелы.
— Вам приходилось когда-нибудь сталкиваться со старыми книгами, в которых содержатся сказки и легенды?
— Есть такие. И что?
— А нет ли каких-нибудь преданий о могущественных колдунах или шаманах, которые использовали гипноз?
— Почему я вас не спрашиваю: а) зачем вам это? б) не сумасшедшая ли вы, Танечка? Потому, что есть такое дело и больше всего об этом знает баба Ксеня. Она у нас местная хранительница богатого наследия. Ее телефона вы ни в одной газете не найдете, потому как нет у нее его. А люди постоянно к ней идут — дверь не закрывается.
Когда придете в гости, избегайте смотреть в глаза старушке, а то закодирует — дорогу домой не найдете. — Он черканул адрес.
— Спасибо.
— Войдете
Я пулей вылетела прочь. Ощущение от беседы такое, будто тебя накачивают адреналином и лошадиными дозами аскорбиновой кислоты, после чего работоспособность увеличивается втрое.
Как, оказывается, неудобно без машины. Постоянно приходится ловить колеса, и ни в коем случае не сиреневый «ВАЗ-2109».
Дом я искала неприлично долго. Ветхое деревянное строеньице стояло почти на самой вершине холма и щедро прогревалось солнцем.
Потемневшая от времени калитка оказалась заперта. Пришлось колотить по доскам, так как звонка не было. На улицу выбежала стройненькая черноволосая девушка лет шестнадцати.
— Вам кого?
— Баба Ксеня дома?
— Нет. Три дня как в больнице лежит.
— А что с ней?
— Избили ее.
— Что?!
— Напали и избили.
— И в какой она больнице?
— Шестая городская.
— Спасибо.
Я развернулась на сто восемьдесят и побежала ловить машину.
В больницу влетела, как тигрица в овчарню.
Выпотрошила сведения из дежурной медсестры и понеслась в палату.
Сухонькая бабулька с перевязанной головой безмятежно дремала на кровати у окна, несмотря на громкую болтовню трех соседок помоложе.
Медсестра вцепилась в меня уже в палате:
— Вы к кому? Почему на вас нет халата?
Обсуждение последней серии мексиканского телевизионного наркотика было столь бурным, что ни мое появление, ни замечания штатного сотрудника больницы, адресованные посторонней персоне, то есть мне, не смогли прервать оживленного общения. Даже обидно как-то.
Я извинилась, дала денежку и спросила, давно ли спит воо-он та бабушка.
— Как привезли, так и спит. Проснется, дела свои сделает и снова спать.
— А лечащего врача можно увидеть?
— Он в ординаторской. Петров Иван Абрамыч.
Иван Абрамыч! Чего только на свете не бывает.
Доктор оказался приятным мужчиной, с постоянно блуждающей грустной улыбкой.
— Будет жить. Препараты ей достают отменные. Она целитель с большой буквы.
— А что случилось?
— Какие-то подонки ворвались в дом. Ударили чем-то тяжелым по голове, все перерыли и скрылись.
— Ас ней можно поговорить?
— Только не долго. Возраст все-таки.
Я вернулась в палату и под наблюдением медсестры разбудила бабу Ксеню.
— Ты ко мне, внученька? — заголосила она на всю палату.
— Опять сумасшедшая проснулась, — услышала я за спиной.
Откуда в таком человечке столько мощи.
— Да, бабушка.
— Заболел кто?
— Нет. Мне Инокентьев посоветовал к вам обратиться.
— А? — не расслышала старушка.
— Мне про вас Инокентьев рассказал!