Будь моей
Шрифт:
– Лина, - не в силах подобрать слова, начал Дима. Он вновь попытался приблизиться, девушка поспешно поднялась с кровати. Он сразу же остановился и, взъерошив шевелюру, вновь пробормотал.
– Лина...
– их взгляды пересеклись, и он выдохнул.
– Прости.
Лина никак не отреагировала на его слова, продолжая напряженно следить за ним. Не поверила в искренность его раскаяния ни на секунду. Плюнув на осторожность, он приблизился к ней, не обращая внимание, что она отступала при каждом его шаге, пока не уперлась в стенку. Обреченно выдохнув, она зажмурилась. Здесь не так страшно, здесь, по крайней мере, не будет свидетелей.
– Прости меня, - прошептал он и осторожно обхватил её лицо ладонями. Но даже от этого прикосновения она отдернулась, как будто обожглась. Он осторожно заправил прядку за ухо, скользнув пальцем по скуле до губы.
– Я - дурак, полный идиот. Я мразь, скотина, кобель... Но я больше никогда, никогда
– Девушка неохотно подчинилась, невольно вспомнив, что он в любой момент может заставить её посмотреть на себя. И Дима опять увидел в её глазах настороженность, с долей опаски, а ещё какую-то обреченность, как будто ни ей он сейчас все это говорил.
– Ты меня слышишь? Я больше никогда не причиню тебе боль, не возьму тебя силой. Клянусь...
– опять нулевая реакция, и Дима спросил.
– Ты мне веришь?
– Нет, - просто сказала Лина, не отводя взгляда. В его глазах она прочитала вопрос, и поэтому уточнила.
– Или может я чего-то не поняла и ты отпускаешь меня домой?
– он машинально покачал головой, продолжая вопросительно смотреть на неё. И она пояснила без злости, без сарказма, без иронии.
– Во-первых, твоему слову не стоит верить, ты сам это доказал две, нет три недели назад. А во-вторых... уступать тебе опять по "доброй" воле я не собираюсь. И лучше увезти меня отсюда, сегодня была последняя ночь, когда я что-то сделала для спокойствия Маши... Да-да, кричать и звать на помощь я буду ВСЕГДА, пусть даже мне никто и не придет на помощь! И пусть я не увижу родных какое-то время, но по-другому ты меня больше не получишь.
– она настороженно смотрела на него, ожидая его реакции. Ни во взгляде, ни в мыслях у неё уже не было вызова. Конечно, она окончательно не отбрасывала вариант, где она связанная и обездвиженная плавится под его медленными, чувственными ласками, не в силах что-то ему противопоставить, но... после вчерашнего сомневалась, что он сможет разбудить в ней желание. В крайнем случае, можно будет просто вспоминать его вчерашний урок хорошего поведения. Дима ошарашено смотрел в её глаза, не веря в услышанное. Даже забыл, что хотел предложить ей вариант совместного жилья без секса, то есть пока она сама его не захочет. Встряхнув головой, Дима все же решил озвучить свое предложение. Дотронувшись до её щеки, он открыл было рот, когда Лина резко сказала.
– Закричу, и это последнее предупреждение.
– он непонимающе смотрел на неё, и Лина выразительно посмотрела на его руку, что гладила её по щеке. А так как убирать её он не торопился, она резко отодвинулась влево (сзади стена). Он не удерживал, продолжая задумчиво смотреть на неё. И так как Дима так ничего и не сказал, Лина решила окончательно избавиться от его общества. Она не знала куда пойдет, главное подальше отсюда. Но не успела она сделать и пару шагов по направлению к двери, как Дима быстрым, но осторожным движением вернул её обратно.
– Я не договорил, - сказал он спокойно, пытаясь подавить злость. Рука Димы соскользнула с её плеча и обхватила подбородок, заставляя поднять лицо. Лина выразительно посмотрела на его пальцы и глубоко вздохнула. Что ж она предупредила... И угрозу надо выполнять, а то он так и не поверит, что она была абсолютно серьезна. Но закричать она так и не успела, догадавшись о её намерениях, Дима закрыл её рот ладонью. Возмущенно помычав, Лина попробовала укусить его ладонь (безрезультатно), и только после этого выжидательно посмотрела в его глаза.
– Черт возьми, Лина, я же не собирался тебе трогать...
– Лина выразительно приподняла брови и попыталась скосить глаза на его руку. Дима закатил глаза и поправился.
– В смысле, к чему-то тебя сейчас принуждать не собирался.
– Лина пожала плечами, мол: каким образом она должна узнавать о его намерениях, да и почему, в принципе, она должна ему верить? Не обратив внимания на этот жест, Жигунов продолжил, внимательно вглядываясь в её глаза.
– То есть я вообще больше не буду тебя принуждать к сексу.
– Лина активно закивала головой, при этом всем своим видом выказывая полнейшее недоверие. Дима застонал и впечатал кулаком в стену.
– Я серьезно, я не буду тебя ни угрозами, ни силой заставлять спать с собой. Мы просто будем жить вместе здесь, и пока ты сама этого не захочешь, я тебя не трону. Я хочу дать тебе времени, чтобы ты успокоилась... И главное, поняла, что мне от тебя нужен не только секс. Мне нужна ты вся до кончиков пальцев на ногах, и даже до ехидных чертиков в глазах, которых я уже давно не вижу.- Лина опять кивнула с самым саркастическим выражением лица и, неожиданно вспомнив, что руки то свободны, начала демонстративно аплодировать ему. Дима резко выдохнул, заставляя себя успокоиться, и повторил раздельно по слогам.
– МНЕ НУЖНА ВСЯ ТЫ!
И приблизившись, убрал руку с её губ, чтобы тут же заменить на свои губы. Сжав зубы, Лина судорожно забилась
– Лина, я же сказал, что не буду тебя заставлять...
– Я не верю тебе, - устало произнесла Лина, на секунду прикрыв глаза.
– И я не буду играть в твои игры...
– она покачала головой, отходя в сторону. Он не удерживал, понимая, что сейчас любое принуждение будет только нагнетать атмосферу.
– Подумай, просто подумай над моим предложением, - попросил Дима, заглядывая её в глаза.
– А иначе что?
– насмешливо уточнила она. Жигунов покачал головой и, взъерошив волосы, направился к выходу.
– Подумай, - прошептал он, обернувшись на пороге. Лина молча смотрела на него без всякого выражения и, только когда его шаги на лестнице стихли, прошептала в ответ.
– Поздно, Дима, слишком поздно...
Глава 22
Спустя пару минут Лина услышала шум во дворе и выглянула в окно. Как оказалось, это Жигунов решил уехать, скорее всего по делам. Иначе зачем в такую рань ему надо было поднимать шофера? Да и вообще куда-то ехать? И когда ворота за его машиной закрылись, Лина почувствовала облегчение, а через минуту поняла, что даже морозить перестало. Тем не менее полностью расслабляться она себе не позволила (неизвестно когда Дима вернется). Просто её интуитивное доверие (или вера?), в то что Дима не причинит ей физической боли, не унизит её, развеялось. Ещё вчера она и подумать не могла, что он может сделать такое, а сейчас она знала, что он способен и на большее. И что он может придумать ещё, чтобы сломить её сопротивление, она не хотела даже представлять. И сейчас она будет бороться с ним на остатках упрямства, хотя возможно и следовало отступить. Хотя вчерашнее вмешательство Григория дает надежду, что Жигунову не позволят слишком разойтись.
Не зная чем себя занять, она вышла на балкон. Думать о вчерашнем не хотелось, вниз спускаться подавно (до сих пор не знала, как будет смотреть на охранников после эротического шоу, что устроил для них Дима ночью), а спать опасалась. Поразмыслив, вытащила кресло на балкон, и завернувшись в плед, все-таки решила подремать. Почему на балконе? Во-первых Дима не сразу её обнаружит, во-вторых, так больше шансов вовремя услышать его приезд. Спалось откровенно плохо, да и нервно. Спустя часа три мучений, услышала стук в дверь. Моментально проснувшись, Лина с опаской посмотрела в комнату через приоткрытую дверь на балкон. Одно успокаивало - Дима стучать бы не стал.
– Лина, - позвал Григорий, приоткрывая дверь. Девушка поморщилась, но все же вошла в комнату.
– Да?
– откликнулась она.
– Как ты?
– спросил он, вглядываясь в бледное лицо.
– Лучше всех, - кисло улыбнулась она. Сил на язвительность не было.
– Дима уехал, так что можешь выходить отсюда.
– Зачем?
– Лина пожала плечами: есть не хотелось, с Машей общаться она не в силах, а других вообще не хотела видеть и слышать. Она понимала, что должна поблагодарить его за вчерашнее вмешательство, и заставила себя сказать.
– Спасибо за помощь вчера... но даже не пытайся сказать что-то в его оправдание.
– Гриша молчал, изучающе глядя на измученную девушку. Передернув плечами из-за его жалостливого взгляда, Лина устало призналась.
– Ты не представляешь, как я сейчас вас всех ненавижу. Всех. Не только Диму. С вашей преданностью Жигунову или его деньгам... Вы ведь все знали, что я здесь против воли, и все делали вид, что в этом нет ничего особенного. Ещё и осуждали, что я тут выкобениваюсь перед ним, не желая простить, - она презрительно скривила губы.
– Так зачем же ты строишь сейчас виноватые глаза? Демонстрируешь заботу? Лучше просто уйди, оставь меня в покое.
Григорий кивнул и покинул комнату. Лина, пожав плечами, вернулась на балкон, стащив с себя толстовку. На улице уже было жарковато, поэтому она убрала и плед. Ещё часа полтора мучений на кресле в попытках заснуть, и она плюнула на это бесполезное занятие. Переодевшись в шорты и хлопчатобумажную тунику с длинными рукавами (чтобы спрятать синяки на руках) она спустилась на кухню. Есть не хотелось, но, может, стоит выпить кофе, а то в голову как будто ваты напихали, да и реакция какая-то заторможенная. На кухне уже во всю орудовала Ольга Михайловна, но даже запах любимых блинов вызывал отторжение.