Будь проклята Атлантида!
Шрифт:
– Не надо! – крикнул вождь рогатых. – Мы не уйдем без тебя.
Севз еле заметно поморщился.
– Вернемся к жребиям, - продолжил Промеат. – Справедливо ли то, что мы придумали? У кого есть сомнения?
– А как с конями? – спросил Чурмат.
– Им места не хватит, - вздохнул Приносящий, - придется зарезать. Будет пища в пути.
– Лучше бы коней взять, чем атлантов, - пробурчал в бороду вождь борейцев.
– Племена, плывущие первыми, - сказала Хамма, - должны дать страшную клятву не нападать на земли
Всем понравились эти мудрые слова. А потом Севз, Промеат и шестеро вождей подошли к большому узкогорлому кувшину. Он был прочно сделан в плиты возвышения, с которого Хроан недавно возглашал свои повеления Срединной и всему миру.
После того, как каждый, сунув руку в кувшин, убедился, что сосуд пуст, Промеат опустил туда три белых и три черных камешка.
– Пусть начнет старший годами, а закончит самый молодой, - предложил он. Бледные от волнения, вожди кивнули.
– Хамма, Мать либов, испытай судьбу! – торжественно объявил Севз.
– Давай черные, - шепнула Майя Акеану. Они сидели в потайной каморке под возвышением.
– Даю! – Акеан нажал на плиту, и она легко двинулась в смазанных салом пазах. Нижняя часть кувшина с камнями, опущенными Промеатом, уползла, а на ее место встала другая с шестью черными камешками.
Хамма медленно разжала вынутую из кувшина руку.
– Не повезло! – вздохнул Севз. – Даметра, Мать яптов! Твой черед!
– Ревет, как буйвол! – поморщилась Майя. – Давай белые и не забудь убрать шестой.
За Даметрой белый камень вынул Айд, черный – Гехра. Последний из белых достался Гезд. Псталу остался всего один камень – явно черный. Но он полез за ним, а, вытащив, с проклятием швырнул в угол.
Потом Промеат опустил два камня для пеласгов. Эстипог вынул черный и погрозил Посдеону:
– Ну смотри, если тронешь поселения у Дельфиньего берега!
– Что ты, брат! – замахал руками тот. – Да я, как попаду домой, год в море не выйду!
Айд с Даметрой откровенно сияли, но Гезд, похоже, не радовалась удаче.
Наутро вожди племен, плывущих первыми, собрались в шатре Промеата. Надо было поделить корабли, обсудить погрузку и многое другое.
– Промеат, - сказала Гезд, - погоди хвататься за говорящие листы, послушай сначала меня.
– Конечно, Мать гиев! Но не смотри так печально. Ведь скоро ты будешь дома. А потом я приеду и поселюсь совсем рядом…
– Я все время прошу духов, чтобы это сбылось, а они в ответ внушают мне большую тревогу.
– И тебе? – встрепенулась Даметра. – Я думала, только яптские духи неспокойны. Вчера печень у жертвы была совсем черная…
– Я уважаю гийских и яптских духов, - пожал плечами Промеат, - но чего они хотят от меня?
– Чтобы ты уплыл из Срединной с первыми кораблями, - ответил за женщин Сим. – Я тоже и прошу тебя об этом. Поверьте мне: готовится большое предательство.
– За этим стоит Громковопящий! – сверкнула глазами Гезд. – И его атлантская Змея.
– Полно, друзья, - сказал Промеат с упреком. – Севз ведет себя достойно, хотя жребий обидел его родичей – борейцев. И оолов, которые больше всех на него молятся.
– То-то и удивительно! – прервал его Сим. – Все белые камни достались племенам, наиболее преданным тебе.
– Тут не обошлось без плохого колдовства! – вставила Гезд.
– Или просто обмана. А видели, как он скорчился, когда ибры отказались от жребия?
– Эх! – Айд хватил себя кулаком по голове. – А я, бегемот, радовался, что всем хорошим племенам повезло. Приносящий свет! – негр умоляюще протянул руки. – Плывем с нами!
– Хватит об этом! – рассердился Промеат. – Лучше скажи, Сим, на твоих кораблях все готово?
– Конечно. – Голос Сима вновь стал монотонным, а лицо смерзлось. – Только я не поплыву.
– Оставайся. На кораблях Икт справится, - одобрила Даметра.
– Я тоже останусь, - сказал Ор.
– Хорошо решил! – Гезд толкнула его в грудь. – Я оберегу твою семью, они не узнают ни голода, ни обид.
– Дай я тебя тоже стукну! – поднялся Сим. Все с удивлением узнали улыбку на его лице.
В гавани затихла суета. Котты и япты уже отплыли, настала очередь гиев. Промеат давал последние советы ученикам, которые поведут людей к родным стоянкам. Севз важно расхаживал вдоль причала, выкрикивая ненужные распоряжения. Он верил, что без его помощи флоту не отплыть.
Илла прижималась к Ору у сходней последнего корабля.
– Не бойся! – повторял он. – Мать Гезд не даст вас в обиду.
– Ор, глупый? Будто я боюсь за себя! Никогда не думала, что мне будет так легко с твоими родичами. Мы словно одной крови!
– Все будет хорошо! – Ор подбросил дочь, отдал ее Илле.
– Попадется бронза – бери! – крикнул Храд, перевешиваясь через борт.
– Я всю ночь просила гийских духов помочь тебе. – Мать гиев обняла Промеата. – Приплывай скорее, мой единственный охотник! А чтобы мой шатер сильнее звал тебя, знай: весной ты станешь отцом.
– Ну, будьте сыты! – Сим по очереди обнял Тиво, Ситтара и сына погибшего на Канале Хиаба.
Пеласги подняли сходни, ударили тяжелые весла.
– Эге-гей! – загрохотал Севз, размахивая плащом. – Ждите! Я скоро приплыву к вам!
– Зря я тогда перевез его! – вздохнул Зогд, - щурясь на мощную фигуру на берегу.
Шли дни, и с каждым набирала силу глухая неприязнь обиженных жребием племен к Промеату, к его ибрам и атлантам. Кем-то умело подогреваемая, она сквозила во взглядах, змеилась недобрым шепотом, прорывалась в злобных криках. Многие из атлантов, напуганные угрозами, раздумали плыть с Промеатом и ночами уходили из города.