Будь со мною нежен
Шрифт:
– Что ж, если ты не хочешь составить мне компанию на следующей вечеринке, то пойдем со мной и Уизи на День открытых дверей в Трайдент завтра вечером. Дабз собирался пойти, но… Уизи постоянно твердит, что вместе с подружками намерена снимать квартиру, вот заодно бы и присмотрели что-нибудь. Да и просто было бы очень здорово иметь моральную поддержку, но как бы сделать так, чтобы тебя не узнали? Не знаю, сможешь ли ты весь вечер носить шляпу Индианы Джонса и эти ужасные темные очки.
– Как-нибудь выдержу.
Харрисон кисло улыбнулся, но она не обратила внимания
– Хорошо. Но знаешь, что-то мне сегодня не до радости. Меня спрашивали, все ли готово к свадьбе, и я не решилась признаться, что у меня до сих пор нет ни банкетного менеджера, ни места для проведения торжества.
– Да завтра же можно все уладить. Гарантирую, что мой друг в Лос-Анджелесе найдет тебе крутой ресторан: и еда будет на высшем уровне, и…
– Нет-нет, спасибо, – не дала ему договорить Тру.
Подойдя к двери, она на секунду остановилась, и свет сотворил поразительную вещь, сделав ее платье прозрачным, так что он невольно опустил глаза.
– Ты упрямая.
– Не больше, чем ты.
– Интересно, с чего это вдруг Кармела принесла персиковый пирог?
– Она испекла его специально для вас с Гейджем. Что-то здесь не так: раньше она никогда ничего не пекла. Интересно было бы узнать, в чем дело, – заключила Тру с улыбкой.
– У меня есть новость поинтереснее: мы с тобой скоро сможем покататься на досках.
– Серфинг? Нет. У меня нет времени.
– Ну разумеется! Без банкетного менеджера и места проведения свадьбы жизнь не может продолжаться.
Состроив гримасу, она захлопнула за собой дверь.
– Только не ешь весь пирог! – крикнул Харрисон. – Мне он нужен для вдохновения.
И утешения – поскольку выбросить Тру из головы он не мог и быть с ней – тоже. Что ж, все эти переживания помогут, когда придет время писать новые песни, а пока пусть будет хотя бы персиковый пирог.
Он взял гитару, перешагнул через собак и пошел в дом следом за Тру. В кухне ее не оказалось, зато там сидел Гейдж и ел пирог, орудуя маленькой вилкой. Слава богу, несколько кусочков еще осталось.
Харрисон положил кусок пирога на тарелку и сел за стол рядом с братом.
– Вкусно?
– Очень, – кивнул Гейдж.
– Тру сказала, что Кармела испекла его специально для нас.
– Скорее для тебя – ты же у нас звезда.
– Ты тоже не хухры-мухры. Тебе посылают забавные мейлы не только гении из Гарварда и Стэнфорда, но и звезды крупного калибра вроде Джона Стюарта [24] и Бена Аффлека. [25] Кармела даже словом не обмолвилась со мной, пока была здесь. Для нее существовали только ты и помидоры.
24
Стюарт Джон (р. 1962) – американский комик, сатирик, актер, писатель. – Примеч. ред.
25
Аффлек Бен (р. 1972) – американский
Гейдж не ответил, продолжая сосредоточенно жевать, но какое-то новое выражение появилось на его лице – какое именно, Харрисон не мог определить. Ему и в голову не приходило, что он мог вызвать ревность брата.
– Все хорошо, старик? Как дом? Я правда думаю, что он тебе понравится. Все эти временные неудобства стоят того, чтобы ты переехал из трейлера.
Гейдж отложил вилку.
– Неудобства? Да нет… Хорошо, что мы переехали сюда. Нам повезло.
Харрисон окинул взглядом уютную кухню.
– Ты прав. – Они не раз сидели здесь, за этим столом, с Тру и Уизи, много было обедов, ужинов… Это настоящий дом.
– Ты уже знаешь, что я думаю по этому поводу. Может, это глупо, но мне не нравится, когда что-то делается для меня. Я взрослый мужчина и к тому же твой старший брат. Но…
– Но что?
– Но я также знаю, что когда-нибудь мне понадобится это уединенное место. И… тогда я оценю то, что ты настоял на своем.
Вот оно что… Сердце Харрисона перевернулось в груди, а может, и взорвалось или растаяло, – во всяком случае, вело себя как-то странно.
– Знаешь, мне тоже известно, что это такое. – Он обхватил брата за шею и на секунду прижал к себе.
– Я рад, что у меня такой брат.
Пусть это и была правда, но от этого не стало легче. Гейдж взял свою тарелку и положил в мойку.
– Прости, что надавил на тебя.
«Слишком поздно жалеть», – подумал Харрисон. Приехал, нарушил привычный уклад, совершенно забыв, что Гейдж ненавидит перемены. И все потому, что стоило ему взглянуть на этот трейлер, и его охватывала паника. А может, вернувшись в Бискейн, он потерял голову от встречи с Тру.
Гейдж открыл холодильник и налил себе огромный стакан молока.
– Хочешь?
– Конечно.
Гейдж наполнил второй стакан и поставил оба на стол.
Они начали пить одновременно, но Гейдж закончил на полсекунды раньше.
– Черт, я совсем забыл, как мы это делали! – улыбнулся Харрисон.
Они любили устраивать подобные соревнования. Мама ворчала на них, но в глубине души радовалась, что дети пили молоко.
– Я всегда побеждал, – сказал Гейдж.
– Потому что у тебя рот как у морского окуня.
В глазах Гейджа застыло изумление, и Харрисон поспешил сменить тему.
– Послушай, я не хочу останавливать строительство твоего дома. Можешь дать мне шанс? Если тебе не понравится, мы всегда сможем его продать.
– Продать? Ну уж нет! – возразил Гейдж.
– Продадим, и дело с концом.
– Нет.
Снова возникло неловкое молчание. Харрисон подумал, слышен ли их разговор сверху, и очень надеялся, что нет. Ему всегда было стыдно, когда в семье происходили ссоры: он чувствовал себя неудачником, потому что считал, что у других людей такого никогда не случается. Всю жизнь Харрисон знал, что за его семьей в Бискейне закрепилась слава неблагополучной. Это было больно. И тяжело.