Будь со мною нежен

Крамер Киран

– Нет плавок? – чуть отступив, поинтересовалась она игриво, не испытывая никаких комплексов по этой части.

– Нет. – Резко шагнув, он схватил ее. – Вот такой я парень, в боксерских трусах.

– Не знаю, как ты, но я не хочу объяснять маме, почему у меня мокрый лифчик и трусики. Подумаешь, голышом, что здесь такого? Сейчас темно, все равно ничего не видно. Только нечестно, если я буду в чем мать родила, а ты… в своих боксерах.

– Не парься, я готов. – Он начал развязывать галстук, затем взялся за рубашку.

Вот

и прекрасно… Она не могла вот так стоять и смотреть на него, поэтому поторопилась стянуть платье.

– Я никогда не плавала голышом.

– Вот увидишь: ощущение ни с чем не сравнимое.

Он стащил брюки, за ними последовали трусы, и в свете луны мелькнула его плоть и темная поросль в паху, но лишь на мгновение. Почти сразу он нырнул в воду, с криками и улюлюканьем. Тру засмеялась и побежала за ним, как маленькая легкая птичка. «Прекрасно! Прекрасно!» – вдруг пришла на ум любимая песня Хони.

Она чувствовала себя совершенно свободной.

Когда она остановилась, поравнявшись с ним, потребовалось несколько секунд, чтобы отдышаться. Они взялись за руки, затем, не говоря ни слова, сначала пошли, а потом побежали по пляжу. Вода была не такой холодной, чтобы Тру пожалела о своем решении, но все же достаточно для того чтобы ее сердце застучало быстрее, а кожа покрылась мурашками.

– Посмотри! – воскликнул Харрисон, шагая по мелководью.

Тру чуть не задохнулась:

– Боже, какая красота! Мне кажется, что я вовсе не на земле, а на другой планете, в каком-то новом неизведанном мире. – Все вокруг них сверкало и переливалось, как бесконечная россыпь бриллиантов.

– И мы первые из землян, которых туда занесло! – подхватил Харрисон.

Они опустились в прибой и наслаждались чудесным ощущением своей близости.

Он притянул ее к себе, прижал к груди, а другой рукой обхватил за ягодицы. Она, в свою очередь, обняла его ногами за талию, так что его обнаженная плоть уперлась ей в бедра.

– Я люблю тебя, – проговорил он задыхаясь.

– Я тоже люблю тебя… – И она знала, что это правда.

Они целовались, а волны тем временем омывали их, ударяя сбоку и проникая между их телами, стоило им чуть отстраниться друг от друга. Он поднял ее на руки, наклонился и стал целовать ее грудь, а она запустила руки ему в волосы. Преодолевая прибой, он понес ее на берег.

– Здесь… Остановись здесь.

Харрисон положил ее на песок, податливую, как тряпичная кукла, опустился рядом, и они, не произнося ни слова, продолжили свое любовное объяснение. Их тела соединились в одно целое, их объятия были тесны…

– Эта ночь, – пробормотала она, прервав поцелуй, – только для нас двоих.

– У меня ничего с собой нет, – прошептал он растерянно. – Я не думал, даже не надеялся… – Его рука проникла к ней между ног, и она задрожала, ощутив прикосновение его пальцев.

Какие слова нужны для этого? Она принадлежала

ему, а он – ей…

Она быстро мысленно просмотрела свой календарь. Мистер Гроувер – учитель биологии, – был явно разочарован, увидев, что она уходит с выпускного с Харрисоном, а не с «золотым мальчиком» Дабзом, но расстроился бы еще больше, если бы узнал, что невольно помог им в эти минуты. Именно он подсказал Тру, как можно обойтись без последствий, когда объяснял, что такое овуляция.

– Все хорошо, – заверила она Харрисона, – сегодня можно.

И они снова целовались, их руки были везде, исследуя и даря наслаждение, и она упивалась его мощью. Это был Посейдон, вышедший на берег.

– Я так хочу, чтобы когда-нибудь, – бормотал он, поглаживая ее живот, – ты родила мне сына.

– Правда?

– Конечно.

Подумать только! И это говорит он, ни на кого не похожий мальчишка, который, казалось, любит только свою гитару!

Когда, зарывшись головой меж ее бедер, он поцеловал ее там, она стала ветром. И морем. Землей и песком. А он – ее луной. И когда он склонился над ней и их тела соединились, она стала морской звездой, пылающей от его света.

Глава 19

После того как Тру и Харрисон вернулись из Чарлстона, он вызвался помочь ей со сбором помидоров. А когда с этим было покончено, устроился на крыльце с гитарой в руках. Сидя в окружении собак, которые блаженно разлеглись у его ног, глядя на него влюбленными глазами, Харрисон задумчиво перебирал струны. Гейдж и Уизи смотрели телевизор в главной гостиной – в который раз показывали «Звездный путь». Их отношения поднялись на новый уровень с того момента, как вместе с Кармелой они затеяли битву с помидорами, воспользовавшись отсутствием Тру и Харрисона.

Кармела зашла по пути на вечеринку Тру, которая устраивалась в честь будущих молодоженов, и привезла им в качестве подарка персиковый пирог, за что Харрисон от всей души поблагодарил ее. Гейдж не проронил ни слова.

– Ты просто был сам не свой, когда я победила тебя в помидорном сражении, – дразнила его Кармела.

– С чего ты взяла? Ничего подобного! – краснея, оправдывался Гейдж.

– Неужели? – Кармела рассмеялась. – Три моих помидорчика угодили тебе прямо в грудь. Хорошо, что ты снял рубашку, а то ни за что бы не отстирать.

– Да, точно, – согласился Гейдж. – Ты знаешь, как в старину называли помидор? Любовное яблоко. Я использовал это в кроссворде. Помидор еще и снаряд против слишком борзых ораторов.

Харрисон готов был дать ему пинка: понятия не имеет о флирте, – хотя сложен неплохо, что, судя по взгляду, Кармела оценила.

– И знаешь, Гейдж, из разговоров с тобой я узнала так много интересного, – продолжала она с улыбкой. – Ты не хочешь пойти с нами на вечеринку?

– Нет.

Кармела поставила пирог на кухонный стол.