Будь со мною нежен
Шрифт:
– Я попробую.
Прошло секунд двадцать, и над их головами заскрипели половицы – там находилась комната Тру. Харрисону пришлось приложить усилие, чтобы выкинуть из головы образ, услужливо нарисованный подсознанием: она, обнаженная, откидывает одеяло и ныряет в постель.
– А как ты? – услышал он голос Гейджа. – Как твоя личная жизнь?
– А… – Харрисон растянулся на стуле. – Можно сказать – никак. Я все время в разъездах. Думаю, скорее стану сумасшедшим дядюшкой. Так что давай улаживай свои дела и женись.
Брат молча уставился на него, и Харрисон внезапно занервничал.
– Когда ты уехал, сразу после выпускного, меня здесь не было, – сказал Гейдж. – Но когда вернулся, только и разговоров было, что о тебе и… Я знаю, как ты появился в доме Дабза и хотел увезти Тру в Нэшвилл.
Харрисон махнул рукой.
– С тех пор много воды утекло.
– Ты все еще любишь ее?
Харрисон понизил голос.
– Если бы любил, все равно это ничего бы не изменило. Она выходит замуж, а я не готов к серьезным отношениям.
Что еще он мог сказать? Особенно такому праведнику и романтику, как Гейдж? Харрисон встал, взял свой стакан и тарелку. Нет, он не посмеет подняться наверх и не станет барабанить в дверь Тру: лучше уж подождет внизу, пока она уляжется.
Но в намерения Гейджа заканчивать разговор, видно, не входило:
– Почему все твои песни о любви?
Харрисон не знал, что сказать, поэтому постарался ответить как можно беззаботнее:
– Хороший вопрос. Просто устал писать для всяких придурков.
– Может потому, что ты притворяешься? – Гейдж тоже поднялся с нейтральным выражением лица.
Он никогда не показывал, когда был уязвлен, а если и показывал, то не понимал, что это может кого-нибудь обидеть.
– Какого черта? Ты думаешь, что говоришь? – взорвался Харрисон, хотя вовсе и не желал этого. – Обрати внимание на способ выражения своих мыслей.
– Я обращаю, – спокойно ответил Гейдж. – Музыка кантри должна рассказывать о реальной жизни, а ты витаешь в облаках. Может, тебе стоит об этом подумать…
Черт бы его побрал! Харрисон чувствовал, как кровь стучит в висках.
– Давай больше не будем говорить обо мне и моей работе, идет? Между прочим, это ты витаешь в облаках, вместо того чтобы жить на земле. Тебе положено вести себя по-умному – ты ведь так много знаешь: географию, культуру, историю… много чего еще, – но спрятался в своем трейлере и на все замки закрылся от остального мира.
Минуту Гейдж хранил молчание.
– Я думаю, наши родители не порадовались бы за нас. Посмотрим правде в глаза: мы скоро превратимся в двух старых холостяков. Кто знает – может, это к лучшему?
– Трудный вопрос, – вздохнул Харрисон.
– Отец попал в тюрьму и был там убит, оставив нам боль на всю жизнь.
– Что?!
– Я много думал, – продолжал Гейдж, – и верю в это. От него мы так и не узнали, что значит
Харрисон поднял голову.
– Порой ты говоришь разумные вещи.
– Спасибо.
– Хотя это не твое дело. Говори о себе, не обо мне. Я много раз рисковал в своей жизни, но в чем-то главном проиграл.
26
От англ. gamble – рисковать.
Он вышел из кухни и направился на крыльцо.
– Спокойной ночи, – бросил Гейдж брату вдогонку. – Но если, по твоей логике, не все кончено для меня, то и для тебя тоже.
Так ли это? Черт, братец способен свести с ума. «Пошел к черту!» – хотелось крикнуть Харрисону, но вместо этого, не оглядываясь, он сказал:
– Спокойной ночи.
«Чертов братец! Заставил почувствовать себя трусом!» – ворчал, сидя на крыльце, Харрисон, но впервые за этот месяц наконец-то написал песню. Легко. И это была хорошая песня.
Глава 20
Как Тру ни пыталась, сон не шел. Мысли о свадьбе круговоротом вертелись в голове. Просто смешно, как мало времени оставалось на все приготовления. Мало – это еще мягко сказано: можно сказать, его вообще не осталось. Ни один солидный бизнесмен не возьмется за решение ее проблемы, когда до церемонии остались считанные дни. Слишком поздно притворяться, что все под контролем ходит.
– Господи, о чем я думаю? – говорила она по телефону Кармеле, лежа в постели после вечеринки. – Я должна рассказать все…
– Тебе нужно позвонить Дабзу, – согласилась та.
– Как только договорим, позвоню обязательно.
– Мужчинам понравился мой пирог?
– О да! – улыбнулась Тру. – Слопали моментально, ни кусочка не осталось.
– Знаешь, Гейдж такой хороший. Целый год приходил каждый день наводить порядок на полках в моем магазине.
– Ты хочешь сказать, что Харрисон плохой?
– Харрисон? Да нет… если честно, я об этом даже не думала, – вздохнула Кармела… – Впрочем, он очень милый.
Тру слышала, как Харрисон играет на крыльце, и это не добавило ей спокойствия.
– Ну… до завтра, хорошо?
– Конечно. Может, я забегу после работы и принесу еще пирог? Или помогу Уизи собрать помидоры? Все выглядит так, что вы, девушки Мейбенк, нуждаетесь в помощи.
– Спасибо, но завтра мы с Уизи и Харрисоном едем в Трайдент, на День открытых дверей. Дома будет только Гейдж. После пяти.
– О… Что ж, тогда я принесу ему что-нибудь на ужин, мою фирменную лазанью например. Просто загляну на минутку.