Будда однажды сказал
Шрифт:
Вы когда-нибудь слышали, чтобы сумасшедшие делали что-нибудь неправильное — такое, как Адольф Гитлер или Иосиф Сталин, или Тамерлан, или Чингисхан, или Мао Цзедун? Сумасшедшие люди никогда не делали ничего подобного. Но политики... Само их усилие доказать, что «Я — кто-то», показывает, что в глубине души они страдают от комплекса неполноценности: они чувствуют, что они — никто. Им надо доказывать и играть роль. Они чувствуют, что они — никто, если не занимают влиятельных постов. Они думают, что они — никто, если у них нет власти давить, уничтожать людей. Это — глубокий комплекс неполноценности, который стремится стать превосходством.
Религиозный человек —
Именно это я имею в виду, когда говорю: просто будьте здесь и сейчас. Это единственное время, чтобы быть, — другого времени нет. И это — единственное место, в котором можно быть,— другого нет. Всё, что когда-либо случалось, случается только здесь и сейчас. «Сейчас» — это единственное время, и «здесь» — это единственное пространство. Не думайте о «тогда» и «там».
Политик думает о «тогда» и «там». Он говорит: «Да, однажды я буду наслаждаться. Но подождите, дайте мне сначала приспособиться». Он готовится. Он — маньяк приготовления. Он продолжает и продолжает готовиться.
Я слышал об одном человеке, который собрал миллионы книг. У него не было времени, чтобы почитать, всё время уходило на коллекционирование. Он собирал и собирал, его библиотека стала лучшей в мире — но он не прочитал ничего. Незаметно подкралась смерть, и доктора сказали:
— Вам осталось жить не больше недели.
Он воскликнул:
— Но это несправедливо! Всю свою жизнь я собирал книги и ждал дня, когда выйду в отставку и буду читать, а теперь у меня нет времени. Что делать?
Кто-то предложил:
— Наймите ученых. Они прочтут все книги и в краткой форме, прежде чем вы умрете, смогут рассказать вам основную суть.
Итак, собрали ученых, они прочли все книги, подготовили краткое изложение, но всё же этого было слишком много. Это было как Библия. А человек умирал.
На седьмой день они принесли книгу. Он возмутился:
— Вы сума сошли? Нет времени! Сделайте ее еще короче!
К вечеру они снова пришли. Они сократили ее до всего лишь одного параграфа, но тот человек уже потерял сознание. Они воскликнули:
— Подождите! Мы сократили ее!
Но было поздно. Коллекционер умер, так и не насладившись хотя бы одной книгой.
Не думайте, что это всего лишь притча. Это — история миллионов людей. Вы продолжаете собирать. Я видел богачей, собирающих деньги, которые их никогда не радовали. Даже бедняки порой не настолько бедны. Богатые люди — очень бедны. Они никогда не наслаждаются. Они говорят: «Еще немного. Дайте нам сначала достаточно поднакопить». Но достаточно не бывает никогда, просто не может быть. Ум никогда не говорит: «Достаточно». Он говорит: «Еще чуть-чуть, еще немного, еще чуть-чуть». Он продолжает просить всё больше и больше. Это — безумные запросы.
Вы можете копить деньги, но это не сделает вас богатым до тех пор, пока вы не насладитесь ими. У вас могут быть миллионы книг, но это не сделает вас более эрудированным до тех пор, пока вы не насладитесь ими. У вас может быть много цветов, но это не даст вам чувства прекрасного до тех пор, пока вы не станете танцевать с ними в воздухе, на ветру, под дождем... до тех пор, пока вы не потанцуете с ними хоть немного.
Жизнь есть, Бог есть, блаженство есть. Бог никогда не бывает в прошедшем времени — вы не можете сказать: «Бог был». Бог никогда не бывает в будущем времени — вы не можете сказать: «Бог будет». Бог есть только в настоящем времени — Бог есть, жизнь есть, блаженство есть, истина есть. Сейчас вы — тоже есть. И вы сразу же встречаетесь. Вы сразу же станете перед ним лицом к лицу, вы неожиданно встретитесь с ним. Теперь даже долю секунды не нужно тратить попусту.
Но теперь я знаю, в чем ваше затруднение. Всю вашу жизнь вы тренировали себя для чего-то, чего никогда не происходило. Вы не готовы к тому, что есть; вы всегда готовились к тому, что должно быть. Вы страдаете от болезни, которая называется «должно».
С самого детства мать, отец, общество, учителя, священники, политики — все они постоянно говорили: «Вы должны быть таким». Никто не говорит: «Вы уже есть — радуйтесь». Только изредка такой человек, как Иисус, приходит к людям и говорит: «Радуйтесь! Бог есть!»
Вам всегда говорили, что надо кем-то стать, надо доказать, что вы чего-то достойны, что надо бороться, быть амбициозными. И, конечно же, вы возмущены этим где-то в глубине, но вам всё еще приходится следовать этому, потому что вы не знаете, что еще можно делать. Вы никогда не встречаетесь с человеком, который просто говорит: «Радуйтесь!» Этот призыв практически отсутствует в этом мире — в мире человечества, в мире человеческих существ. Вы возмущаетесь, но вы всё же продолжаете это делать.
Люди приходят ко мне и говорят: «Нас возмущает дисциплина, нас возмущает, когда кто-то говорит: делайте это!» И со следующим вдохом они спрашивают меня: «Ошо, скажи нам, что мы должны делать?» Ну и что мне теперь делать со всеми этими людьми? Они возмущаются, они говорят, что кто-то указывает им, и всё же они приходят ко мне, чтобы спросить: «Ошо, что делать?»
Вы уже привыкли к этому, поэтому даже вы, теперь, продолжаете возмущаться. Вы не хотите следовать чьим-то указкам, но вы всё же продолжаете спрашивать: «Что делать? Чему следовать? За кем следовать? Куда идти? Какой должен быть идеал?» Вас никогда не учили тому, что вы самобытны, что вы — не ксерокопия. Привычка может стать такой закоренелой, что, даже если вы захотите взбунтоваться, вы попросите, чтобы кто-нибудь научил вас, как бунтовать.
Как-то произошли такие события.
Мулла Насреддин утратил однажды свою веру и стал жестким атеистом. А надо сказать, что мусульманину весьма сложно быть атеистом. Его новым кредо было такое. Он пришел ко мне и заявил: «Вот мое новое убеждение: Бога нет и Мухаммед — его пророк».
Снова старая привычка: Мухаммед должен быть пророком, есть Бог, или его нет.
Вы приходите ко мне и говорите: «Нас возмущает дисциплина», и «Ошо, что нам делать?» Мухаммед — ваш пророк, а Бога нет. Теперь вы оказались в постоянном конфликте, это легко понять.