Будем жить!
Шрифт:
На встречи по средам новые обстоятельства никак не отразились. Только места для прогулок выбирались ещё более безлюдные.
Неделю назад Викентий позвонил Кате и, заметно волнуясь, сообщил, что сегодня не сможет встретиться.
Катя не удивилась. Несколько дней назад произошел нелепый, дикий случай с Кимом Баскаковым. Почти все городские газеты раздули этот эпизод, смакуя подробности. Правда, факты действительно были вопиющими.
Особенно запомнилась Кате статья самого Петрина. Общий её смысл: в трёх фразах: «Баскаков был рупором Ямпольского.
Ещё в одной газете сообщалось, что Лариса Серпинская залечит раны и тогда на суде даст показания, как Баскаков, друг Ямпольского, собирался её «напоить, зарезать и изнасиловать». Последовательность действий была более чем странной, но бумага терпела и не такое.
Катя хорошо понимала, что после такой атаки Викентий может сложить крылья и лечь на дно. Или вообще уехать из города. Но скорее всего он начнёт борьбу… И в том, и в другом случае не до прогулок с симпатичной ему женщиной. Но в очередную среду адвокат позвонил и попросил о встрече, как обычно в парке у старого дуба…
В первый раз они говорили о политике.
– Я не верю, Катя, не верю, что Ким мог такое сотворить! Но как адвокат я вижу безвыходность ситуации. Все факты против него. Никаких зацепок… А суд проведут перед самыми выборами.
– А что сам Баскаков говорит? К нему уже допустили адвоката?
– Говорит, что потерял сознание… Это не спасает. Совершил, но в бессознательном состоянии… Кстати, и Лариса говорит, что потеряла сознание. Но у обоих в крови героин и их отпечатки на шприцах… Нет, я буду бороться до конца! Они не только Кима подставили. Они весь народ мордой в грязь. Правили вами и будем править. И нет на нас управы!
– Вы это о ком, Викентий?
– О губернаторе. Афонин и его команда. Забровский – основной финансист, Петрин – повелитель умов, Щепкин – держиморда… Я, Катя, возможно, говорю лишнее, но я вам верю… Всё это организовал Щепкин.
– Почему вы так думаете? Он, конечно, не подарок, но не злой и до какой-то степени порядочный.
– Это лирика, Катя. А у меня факты есть. Не улика, но подозрительное совпадение… Мы Киму адвоката из Москвы вызвали. Молодой парень Саша Хлебников. Молодой, но шустрый. Он раскопал, что подобный случай был с женой Щепкина. Пять лет назад. В Москве и тоже на даче. Тоже хотели подставить какого-то бизнесмена, но он сбежал и погиб… И ещё – та женщина тоже не видела нападавшего.
– Да, не видела… Он подошел со спины, обнял, ударил ножом в грудь, и я сразу потеряла сознание.
– Вот! И Лариса была без сознания… Постой. Что значит: я потеряла… Постой…
– Да, Викентий… Фамилия моего мужа Щепкин.
– Что?!
Ещё десять дней назад губернатор Афонин только внешне сохранял бодрость духа и уверенность в победе. Но те, кто его хорошо знал, не могли не заметить в его глазах нервозность, растерянность и даже панику.
Формально для таких настроений повода не было. Центральная пресса Дубровск не ругала, но и не хвалила. Просто не замечала…Местная
Всё хорошо, но Афонин нервничал. Он всегда доверял своей интуиции, называя её «звериным нюхом». Так вот сейчас этот нюх всё время сигналил об опасности. Он говорил, что Московские журналисты просто застыли в стойке и ждут команды «фас». А словословия в родных дубровских газетах уже не смешат народ, а начинают его злить… Врёт и статистика, говорящая, что избиратель горячо любит своего губернатора. Все опросы народа проводятся, не выходя из кабинетов. И составляют их те, кто готов лизать все части тела действующего губернатора.
Но главное, о чём вопила интуиция, это местное телевидение. Оно ежедневно выливало на Афонина по бочке мёда. Но в каждую сладкую ёмкость зловредный Ким Баскаков умудрялся засунуть ложку дёгтя… И, ведь как, стервец, передачу свою назвал – «Здравый смысл». Всё, значит, остальное есть болезненная бессмыслица и только у него здравый смысл…
Всё это было давно, десять дней назад. Сейчас вся ситуация перевернулась тормашками вверх и интуиция Афонина пела бравурные марши. В глазах губернатора появились победные искорки. Он, конечно, ещё не выиграл, но почти уже…
Афонин готов был и к ордену представить Щепкина, и в звании его повысить, но не всё в его силах. Да и не стоит так уж явно шить белыми нитками.
Вероятно от волнения губернатор не мог открыть замок своего сейфа. Только с третьей попытки он вогнал ключ, провернул его два раза и распахнул тугую, тяжелую дверцу.
Всё это время Щепкин стоял в центре кабинета по стойке смирно. Он был в генеральской форме, и это придавало ещё большую торжественность церемонии награждения.
Афонин извлёк из сейфа сумочку, Которую некоторые называют барсеткой. Она была увесистой и толстенькой.
– Ордена будут потом. Обязательно будут! А пока, Виктор, получи премию. То, что ты сделал, деньгами не оценить, но и лишними они не будут… Бери!
– Служу губернатору!
– И очень хорошо служишь… Как тебе удалось так ловко Баскакова обгадить? Стрельба, наркотики, девка голая… И журналисты вовремя на месте оказались, Теперь ни у кого сомнений быть не может. Всё документально зафиксировано. Фото-видео… И с соседом интервью хорошо получилось. Испуганный такой, глазки бегают. Как его? Иванов, Петров, Сидоров.
– Петров.
– Черт с ними, с Петровыми! Не в них дело. И даже не в Баскакове. Главное, что Ким одной ниточкой с Ямпольским был связан. Почти его правая рука. А какой поп, такой и приход… Народ быстро это сообразит. Народ у нас не дурак.
Слушая всё это, Щепкин никак не мог понять Афонина. Показалось, что тот совершенно искренне считает Баскакова подлецом, а себя кристально честным борцом за интересы народа…
Возможно, поэтому ему, Щепкину, никогда не стать губернатором или депутатом. Не умеет он перевоплощаться, не может врать с честными глазами… А Афонин может. Он артист первоклассный.