Будем жить!
Шрифт:
Дальнейшая беседа походила больше на инструктаж. Щепкину пришлось даже сесть за стол, отложить барсетку с премией и записывать указания руководства. Чувствовалось, что план битвы за второй срок губернаторства был продуман до мелочей.
Афонин говорил об организации суда над Баскаковым, о необходимости «утечек» информации в ходе следствия, о группах скандирования, о лозунгах, о палаточных городках в центре Дубровска, о создании отрядов спасения демократии.
– Всё продумано, Виктор. Вскоре начнём их обучать в бывшем пионерлагере. Сначала сотников, потом десятников.
– А с цветом-то какая сложность?
– Ты не прав, Виктор… Цветов много, но все заняты. Черный – траур, белый – поражение. Красный и коричневый по понятным причинам не подходят… Зелёный – ислам.
– А если голубой. Цвет неба и…
– Стоп! Ты на что меня толкаешь? Ты бы ещё розовой предложил… У нас регион традиционных взаимоотношений. Мы не Амстердам какой-нибудь.
– Может быть оранжевый?
– Я, Виктор, думал об этом. Но не поймут нас люди. Засмеют. Получится какой-то фарс с горилкой… Я пока склоняюсь к сиреневому.
Афонин замолчал и отошёл к окну. Глядя на пустынную площадь, он представлял на ней толпу с сиреневыми флагами. У всех одинаковые галстуки, а у девушек косынки, или даже платья. Все хором скандируют: «А-фо-нин!».
Даже сейчас, после ареста Кима Баскакова, у соперника Афонина ещё оставались шансы. Но такого сиреневого напора Ямпольскому не выдержать. Сила толпы увлечет неустойчивых избирателей…
С трудом Афонин отошел от окна и возобновил беседу.
– Я тебя, Виктор, не только из-за премии вызвал. Есть для тебя очень конкретное задание… Утром мне звонил австрийский бизнесмен. Хочет построить у нас конфетную фабрику, гостиницу и ещё что-то.
– Так это отлично! Перед выборами это просто подарок… Западные деньги устремляются в Дубровск! Новые рабочие места, передовые технологии.
– Я всё это понимаю и сам… Так ты, Виктор, устрой австрийца в нашем гостевом домике. Приставь к нему надёжного человека.
– А он надолго?
– На месяц. Или на два… Он и отдохнуть у нас хочет. Возможно и до выборов его задержим… А ты срочно изучи его биографию, связи, привычки и всё такое.
– С иностранцами это сложно.
– Он не совсем иностранец. Он бывший наш… Запиши его данные: Стас Силаев из Вены. Фирма «Красс».
Ещё в Москве Олег кое-что узнал об адвокате Хлебникове, который за два дня до этого улетел в Дубровск. Сведения были обрывочные. Не ясно, кто его нанял для ведения дела Кима Баскакова, почему выбор пал именно на молодого Сашу Хлебникова, а не на какого-нибудь зубра с высокомерной улыбкой, животиком и бабочкой.
Хлебников всегда ходил в отличниках. Для адвокатской практики это хорошо, но не очень. Все положительные характеристики о нём, которые успел раздобыть Крылов, имели двойной смысл: «скрупулёзный парень, законник, педант…». В этих словах и в чуть иронических интонациях Олег улавливал истинное отношение к молодому адвокату: «Формалист, буквоед и зануда. Трусоват он и ни на какой риск не пойдёт. Трудно с ним дела делать».
Олег Крылов принял этот психологический
Главное, Олег узнал, где в Дубровске остановился Саша Хлебников. Более того, наставник молодого адвоката обещал позвонить ему, сообщить о приезде сыщика из «Совы» и посоветовать взаимодействие. В рамках закона, разумеется.
Дубровск оказался очень уютным городком. Промышленная часть и новостройки спрятались за холмом и не мозолили глаза, а старый город сохранил очарование русской провинции. Смени вывески на магазинчиках, убери с крыш антенны и можно фильм про Бальзаминова снимать.
Гостиница, где остановился адвокат, была из тех же времён, из позапрошлого века. Возможно, она и название своё сохранила. Слово «Восход» политически нейтрально. Так гостиница могла называться и при Николае, и при Иосифе, и при Владимире.
Крылов хорошо знал, что даже в самых захудалых городах есть два-три гостиничных номера со стационарной техникой: микрофоны напиханы везде, включая туалет.
Если дело Баскакова сфабриковано и связано с выборами губернатора, то адвокат есть самая подходящая фигура для поселения в такой «технический» номер.
Как в самом дешевом детективе Олегу пришлось найти парнишку, почти беспризорника, который за один доллар согласился без лишней суеты найти номер адвоката Хлебникова и передать ему записку.
Минут двадцать ожидания, и Олег начал волноваться. Беспризорник вполне мог не сделать дело, а вместе с долларом сделать ноги.
Но парни из Дубровска ещё сохранили честь. Пацан прибежал на сквер взмыленный и довольный.
– Едва нашёл. Ключа на доске нет, а номер заперт. Я искать… В душе нашёл. Под холодной водой стоит и дрожит.
– Почему под холодной. Так у нас летом горячую воду не включают. И так тепло… А я долго по коридорам бегал. Туда-сюда.
Парень посмотрел на Олега глазами голодного спаниеля и последнюю фразу повторил ещё раз.
Олег понял и дал пацану ещё доллар…
Узнать Александра Хлебникова было несложно. Из гостиницы вышел человек в тёмном костюме, в очках и при галстуке. Влажные волосы были зачёсаны сверхаккуратно: волосок к волоску… Отличник!
Согласно записке адвокат перешёл улицу и направился в сквер к фонтану с Купидоном. Правда, в фонтане давно уже не было воды, а Купидон лишь угадывался без правой руки, лука и стрел.
Олег следил не столько за адвокатом, а больше за гостиничной дверью… И точно – секунд через двадцать оттуда вышел некто и, сохраняя дистанцию, пошёл за Хлебниковым.
Нельзя сказать, что субъект стопроцентно выглядел как филёр. Топтуны, они тоже люди и имеют индивидуальность. Но есть в облике и в действиях нечто общее. Так, мужик ни разу не взглянул на адвоката. Вправо – да, влево – да, а на Хлебникова только мельком, переводя взгляд… Или дистанция – двадцать метров, не ближе и не дальше. Притормозил адвокат, уточняя дорогу к Купидону, и мужик остановился. Зашагал Хлебников, и тот потопал… Олег даже улыбнулся и загордился: нас не проведёшь!