Будем жить!
Шрифт:
Уже через час Савенков был в районе Каланчевки, на пятом этаже дома, который в полученном документе значился как место жительства Василия Пыжикова.
Дверь открыла испуганная женщина не первой молодости. Но и не второй. Так, лет на тридцать пять с хвостиком.
По первым же фразам Савенков понял, что не его грозный вид устрашил женщину. Просто глаза у нее были такие: трепетные и навыкате. А это создавало впечатление постоянного испуга и тревоги. Разговор же она начала весело и бесконечно.
– Проходите, проходите… Вы от Васи?
– Да, некоторым образом…
– Он
– Бывал.
– Вы ночевать останетесь?
– Не планировал. Да и неудобно как-то…
– Ой, об этом не беспокойтесь. Мне Вася доверяет на все сто… Да и из тех, кто у меня ночевать оставался, дураков не было. Боятся Васю! Ни один ко мне не приставал. Даже обидно.
– И давно вы так?
– Три года… Он как уехал в этот дурацкий Дубровск, все считал, что временно. А там то одна работа, то другая. И постоянно надо при хозяине быть.
– Но в Москве-то он бывает.
– Редко. Три-четыре раза в год. Заявится на недельку и…
Хозяйка на минуту замолчала, задумалась, и вдруг ее испуганные глаза сделались томными, игривыми. И все лицо преобразилось, и фигура.
Савенкову стало неудобно. И правда говорят, что во взгляде можно прочитать многое, что глаза есть зеркало души… Глядя на женщину Савенков и читал, и видел картинки из тех редких медовых недель, когда ее Вася по кличке Чижик прилетал из Дубровска. Картинки были столь откровенны, что это напоминало неприличное подсматривание в замочную скважину. Пришлось прервать воспоминания одинокой женщины.
– И долго Василий вас мучить собирается?
– Еще месяц. Это как выборы сложатся. Если их губернатор проиграет, то Вася вернется. А выиграет, то я тогда в этот драный Дубровск перееду. А что?
– И верно. С милым рай и в Дубровске. Я думаю, что Василий уверен, что вы к нему переедете. Он даже квартиру купил в соседнем доме. У вас его адрес записан?
– Записан. Да я и так помню: Садовая, двадцать пять, квартира пять.
– А будете жить на той же улице, но дом двадцать семь, квартира семь… Запишите!
Женщина рванулась искать бумагу и ручку, а Савенков выскочил в коридор… Уже в лифте его догнал визгливый вопрос:
– А деньги где? Мне Вася должен был деньги переслать…
– Деньги с другим приедут. Меня Вася просил только новый адрес передать. Адрес и привет…
Дверь лифта захлопнулась, и Савенков поехал вниз, оставляя в одиночестве испуганную женщину, имя которой он как-то не успел узнать. Да и зачем ему лишняя информация.
Секретарша фирмы «Форт» Галя еще вчера обзвонила всех, чьи телефоны она дала таинственному посетителю с фамилией, начинающейся на букву «С».
Она самым строгим голосом передала приказ Лившица, что если им позвонит этот седоватый лысоватый толстяк, то надо… первое: узнать его фамилию, второе: договориться о встрече, третье: срочно сообщить шефу, четвертое: не болтать лишнее.
Галя как-то забыла, что в этот список себя она внесла под первым номером. Ведь нужны были люди, работавшие еще с Жуковым, а она попала на фирму в день ее основания. Вот она честно и вписала себя первой. Вписала и забыла.
Только положив трубку, Галина поняла, что не выполнила первый пункт задания. Но, вспомнив многократно повторимое ей слово «Срочно» она начала выполнять третий пункт:
– Илья Борисович! Он мне звонил!
– Кто?
– Вчерашний посетитель. Который из налоговой.
– Понятно… И не надо говорить шепотом. Спокойнее… Ты, Галочка, фамилию его узнала?
– Не совсем… Он представился как Игорь Михайлович.
– Это я и так знаю. Я же просил фамилию… Дальше что? Ты встречу ему назначила?
– Назначила. Все точно сделала, как вы говорили.
– Где?
– У кинотеатра «Аврора». Я рядом живу, в Теплом Стане.
– Я знаю… Когда встреча?
– Через двадцать минут.
– А раньше не могла? Мне же в Дубровск надо позвонить, ребят надо собрать и еще до твоего Теплого Стана… Значит так, Галюнчик, тяни время. Там рядом парк, почти лес. Гуляй с ним и тяни время. Часа два мне надо.
Возникла короткая пауза… Утром прошел хороший дождь, и Галина представила, как будет два часа таскать толстяка по дорожкам и при этом еще выполнять пункт номер четыре требовавший не болтать лишнего. А что такое это «лишнее». В таком случае легче молчать вообще. Так вот ходить по мокрому лесу и молчать… Галя всхлипнула пару раз. Сначала тихо для себя. Потом погромче для Либшица.
– Не смогу я, Илья Борисович.
– А ты смоги. Постарайся как-нибудь.
– Молчать я два часа не смогу.
– Так не надо молчать, Галенька. Не надо… Ты ему песни пой. Станцуй. Соблазни его, в конце концов.
– Старый он для меня. Да и грязно сейчас в лесу.
– Ну, ты, Галя, даешь! Я же не предлагаю тебе на спину ложиться. Насчет «соблазни» это я так сказал, в переносном смысле… Но держи его как хочешь! Хоть к дереву привяжи… Все! Время пошло. Будь на связи. Сотовый из рук не выпускай.
Галя действительно уже опаздывала на свидание. Она бросилась к зеркалу и за одну минуту подкрасила брови-ресницы, мазанула помадой по губам и пару раз чесанула щеткой по волосам. Для толстяка сойдет!
В последний момент Галя вспомнила одно из указаний шефа. Она вспорхнула на табуретку и из верхнего ящика антресолей выудила моток шпагата с карандаш толщиной. На этикетке значилось: «Пять метров». Хватит!
Нельзя сказать, что Савенков не волновался, ожидая Галину. За свою жизнь он сотни раз назначал женщинам свидания и никогда не был спокоен. В молодые годы он волновался от предвкушения новых соблазнительных ощущений. Ожидая жену, нервничал, что она опоздает, перепутает время или место встречи. При деловых свиданиях он тревожился только о результате. Он не любил проигрывать и суматошно просчитывал возможные варианты. Что выгодней: улыбаться или пугать, взывать к совести или откровенно покупать? С мужчинами деловые беседы строились проще. Сильный пол, как правило, и более логичен, более предсказуем. Они четко знают, чего боятся, кого и за сколько готовы предать… Зато женщины эмоциональны и болтливы.