Буденный: Красный Мюрат
Шрифт:
Как свидетельствует Троцкий, в Политбюро сначала преобладало настроение в пользу «второй польской войны» – «раз начали, надо кончать». Однако председателю Реввоенсовета удалось убедить Ленина и других в необходимости прекратить войну: «Что мы имеем на Западном фронте? – Морально разбитые кадры, в которые теперь влито сырое человеческое тесто. С такой армией воевать нельзя… С такой армией можно еще кое-как обороняться, отступая и готовя в тылу вторую армию, но бессмысленно думать, что такая армия может снова подняться в победоносное наступление по пути, усеянному ее собственными обломками». 12 октября в Риге были согласованы предварительные условия мира, а 18 октября боевые действия прекратились. Накануне польские войска без боя заняли Минск, но тут же оставили его, отойдя на запад к согласованной
В советско-польской войне Первая конная, как видим, сыграла весьма значительную роль. И сразу же после завершения войны была начата дискуссия о том, виновно ли командование Конармии и Юго-Западного фронта в проигрыше советскими войсками сражения под Варшавой. Этих и последующих событий стоит коснуться подробнее.
Необходимо отметить, что нравы буденновцев нисколько не изменились после прибытия на Польский фронт. В частности, никуда не делась привычка конармейцев заниматься «самоснабжением», а фактически – грабежом. Тут еще надо учесть, что после разгрома деникинских войск на Северном Кавказе в Конармию вступило немало казаков, прежде промышлявших грабежом в рядах белых, в том числе и во время мамонтовского рейда. Так что «горючего материала» для грабежей и погромов в Конармии по дороге на Польский фронт только прибавилось.
Результаты не замедлили сказаться. Уже в июне 1920 года заместитель начальника политотдела Конармии С. Фази-Жилинский подал в политотдел фронта сводку, где отмечал факты антисемитизма, грабежей, убийств конармейцами пленных и мирных жителей. Причину творимых бесчинств он видел в «попустительстве и поощрении комсостава». Однако по жалобе Реввоенсовета Конармии Жилинский был отозван в политотдел Юго-Западного фронта, а сводка дезавуирована из-за того, что она будто бы «полна оскорбительной клеветы на Конармию». Между тем Жилинской утверждал: «6-я дивизия. Коммунистов – 900… Политически почти все совершенно безграмотны. Военнопленных раздевают; изрубили 150 военнопленных, захваченных в Новоградволынске. Население Житомира и Бердычева сплошь ограблено».
Командир 6-й кавдивизии Семен Тимошенко тут же отписал в реввоенсовет армии свое мнение, решительно дезавуировав Жилинского: «Доношу, что политсводку Поарма в центр признаю не только не отвечающей действительности, но определенно заявляю, что это нагло придуманная ложь… Никакого роста бандитизма по отношению мирного населения не вижу… но обстановка заставляет иногда самих быть бандитами, если 4 дня не покушаешь на фронте, то ясно, отберешь кусок хлеба у кого хочешь… Раздевание военнопленных было, есть и теперь, но уже прекращается».
Буденный подобными «убедительными» объяснениями вполне удовлетворился, и скандал со сводкой Жилинского замяли. Правда, Тимошенко (тоже будущего советского маршала) перевели в другую дивизию, а его место в августе занял Василий Книга. При нем анархия в 6-й дивизии лишь поднялась на новую высоту.
Но пока конармейцы одерживали победы, элементы разложения среди них еще не представляли серьезной угрозы боеспособности армии. Заметим, что Первую конную полякам разбить так и не удалось, хотя брошенные против нее резервы, в том числе кавалерия, замедлили продвижение буденновцев. Тухачевский же воспользовался ослаблением польских сил на своем участке и 4 июля, получив значительные подкрепления, в том числе 3-й конный корпус Г. Д. Гая, перешел в наступление с самыми решительными целями. Он быстро продвинулся до Буга, а затем и до Вислы.
В мемуарах Буденный писал: «Из оперативных сводок Западного фронта мы видели, что польские войска, отступая, не несут больших потерь. Создавалось впечатление, что перед армиями Западного фронта противник отходит, сохраняя силы для решающих сражений…» Основная часть польских войск в тот момент была сосредоточена против Юго-Западного фронта, где безуспешно пыталась разбить конницу Буденного в районе Броды. Маршал Пилсудский вспоминал: «Моим общим стратегическим замыслом было…
провести энергичную подготовку резервов, покончить с Буденным и перебросить с юга крупные силы для контрнаступления, которое я планировал из района Бреста». «Покончить с Буденным» полякам не удалось – им пришлось сдать Брест и с Буга отступить на Вислу. Конармия тем временем наступала на Львов. Болотистое Полесье затрудняло связь между Западным и Юго-Западным фронтом. Тухачевский, с конца июля требовавший передачи ему армий Юго-Западного фронта, 8 августа предложил штабу Юго-Западного фронта создать временный оперативный пункт для управления этими армиями, поскольку «обстановка требует срочного объединения армий, а средств быстро установить с ними всестороннюю связь у нас нет».
4 августа 1920 года Сталин докладывал Ленину: «Заминка Буденного временная, противник бросил на Буденного литовскую, львовскую и галицкую группы в целях спасения Львова. Буденный уверяет, что он разобьет противника (он уже взял большое количество пленных), но Львов будет взят, очевидно, с некоторым опозданием. Словом, заминка Буденного не означает перелома в пользу противника».
Троцкий так оценивал события, связанные с наступлением Конармии на Львов: «Наступил момент, когда самостоятельный поход на Львов был объявлен спасительным, а ответственность за крушение фронта можно было возложить на тех, кто помешал спасительному походу на Львов. Советский официальный историк С. Рабинович пишет:
«1-я Конная армия, ввязавшаяся в бои за Львов, не могла непосредственно помочь Западному фронту, но взяв Львов, она оказала бы Западному фронту гораздо большую помощь, ибо это повлекло бы за собой переброску под Львов крупных сил. Несмотря на это, Троцкий категорически потребовал отхода 1-й Конной от Львова и сосредоточения ее в районе Люблина для удара по тылам польских армий, наступавших во фланг войскам Западного фронта»."…Вследствие глубоко ошибочной директивы Троцкого 1-я Конная вынуждена была отказаться от захвата Львова, не имея в то же время возможности отказать в помощи армиям Западного фронта".
Эта возможность была потеряна только потому, что конница Буденного – Ворошилова, в согласии с директивами Егорова – Сталина и вопреки приказаниям главного командования, повернула на Люблин с запозданием на несколько дней.
В 1937 году в № 2 «Красной Конницы» напечатана статья «Боевой путь первой Конной армии», где автор открыто признает, что Конная армия не только не сумела воспрепятствовать польской армии отойти за реку Буг, но даже «не сорвала контрудара поляков во фланг Красным войскам, наступавшим на Варшаву». Сталин и Ворошилов, увлекшись эфемерной задачей нового занятия Галиции, не желали помочь Тухачевскому в его главной задаче – наступлении на Варшаву. Ворошилов доказывал, что взятие Львова дало бы возможность «нанести сокрушительный удар в тыл белополякам по их ударной группировке».
Совершенно невозможно понять, как можно было бы, после овладения Львовом, на расстоянии 300 километров от главного театра, ударить в «тыл» польской ударной группировке, которая тем временем уже гнала Красную армию на сотни километров от Варшавы на восток. Уже для того, чтоб только попытаться нанести полякам удар «в тыл», нужно было бы первым делом броситься за ними вдогонку, следовательно, прежде всего покинуть Львов. К чему в таком случае было занимать его?
Правда, достаточно взглянуть на карту, чтобы убедиться, что польские войска, наступавшие от Варшавы, никоим образом «своего тыла» в Львове иметь не могли. Однако Ворошилов, написавший книгу «Сталин и Красная Армия», очевидно, все же упорно продолжает считать, что Львов находится «в тылу» польских армий, невзирая на то, что последние, оперируя на Висле, наоборот, находились сами «в тылу» Львова. Поэтому, надо думать, Ворошилов, а вместе с ним, вероятно, и Сталин, «в самой резкой форме протестовали против переброски конной армии из-под Львова на север – к Люблину, на помощь Тухачевскому». «Заметая свои гнусные, пораженческие маневры, предатель Троцкий обдуманно и сознательно добился переброски конной армии на север, якобы на помощь Западному фронту», – негодующе замечает «Красная звезда».