Буденный: Красный Мюрат
Шрифт:
А вот в том, что Буденный книги и статьи по коневодству писал без помощи референтов, позволительно усомниться. Другое дело, что, возможно, в эти книги маршал привносил больше собственных мыслей и опыта, чем в выступления на партийных съездах и иных форумах, где озвученные им тексты выглядели слишком уж гладкими и безликими.
Буденный написал книгу «О племенной работе в коневодстве и конезаводстве», которая в чем-то не устарела и сегодня – во всяком случае, в той части, в которой Буденный опирается на свой практический опыт по выведению буденновской и терской пород, на что он потратил четверть века. Но научное значение этой книги
В октябре 1952 года, на XIX съезде партии, Буденного перевели из членов в кандидаты в члены ЦК КПСС. Однако этот факт сам по себе не был признаком наступившей опалы. Просто понизилось место маршала в военной иерархии, и его во многом номинальный пост командующего кавалерией, равно как и должность заместителя министра сельского хозяйства по коневодству, явно не тянули уже на полноправного члена ЦК. Ведь в состав ЦК Буденный вошел на XVIII партсъезде в 1939 году, будучи командующим ключевым Московским военным округом и заместителем наркома обороны, а эта должность предполагала полноправное членство в ЦК.
По утверждению дочери Буденного Нины, «Никита Сергеевич Хрущев вытурил его из армии… В 1963-м папа и другие маршалы возвращались с больших маневров, из Тоцких лагерей. Он и Конев посидели в вагоне у Тимошенко, немного выпили. А потом Тимошенко донес на них Хрущеву. Тимошенко не любил папу из-за киевской истории. Папа тогда командовал Юго-Западным направлением и требовал отступления, а Ставка уперлась – и ни в какую. Он понимал, что его снимут, но не хотел идти на провал – и его действительно сняли, вместо него прислали маршала Тимошенко, экс-наркома обороны, бывшего комдива-6 в Первой конной.
Папа и говорит: «Мы с тобой два маршала, давай от нашего имени отправим в Ставку телеграмму и предложим оставить Киев». А Тимошенко отвечает: «Чего я буду свою голову подставлять. Все равно нам бежать до самой Аляски». Ну и попали в плен пятьсот тысяч человек, а Тимошенко откатился дальше Харькова.
Этого он папе не простил и при каждом удобном случае на него стучал. Настучал и сейчас:
– Буденный по дороге пьянствовал и говорил, что в коллективное руководство он верит, но из членов коллективного руководства не доверяет никому.
Вот Никита от него и избавился.
У папы было предынсультное состояние, он с ума сходил – армия для него была всем на свете. Но мама дружила с Ниной Петровной Хрущевой… Мама пошла к Нине Петровне, объяснила ей, что все это наветы Тимошенко (хотя я уверена в том, что папа все так и сказал). Тогда Никита Сергеевич сказал: «Пусть пишет покаянное письмо». Папа покаялся, и ему бросили кусок – посадили на ДОСААФ.
А чтобы сделать папе приятное, как-то сгладить свою резкость, Хрущев велел выделить папе участок земли на нашей госдаче и разрешил
После этого папа и переселился в Баковку.
Поначалу, когда папа еще был в армии и дача была государственной, она походила на барскую усадьбу. Это сейчас здесь образовался поселок, а тогда вокруг никого не было. Стояла только наша госдача – ограда, а за ней двадцать один гектар земли. С прудом, с ручьем вдоль забора, с конюшней. Большой дом, много обслуживающих людей, они любят нас, мы их обожаем. Словом – сельская идиллия. Те, кто у нас работал, держались за свои места: раньше здесь стоял дом, где они жили, а у многих из них не было другого крова. К тому же отец помогал им чем мог…
В Баковку каждое лето приводили трех-четырех, иногда пять лошадей. Приезжали солдатики, которые ухаживали за лошадьми, приезжали офицеры из Высшей кавалерийской школы в Хамовниках. Один из них был чемпионом страны по верховой езде, а когда-то его, как и других, папа учил выездке… Он и здесь занимался со своими бывшими учениками. Отец в скачках не участвовал, но знал лошадь, имел к ней подход, умел тренировать, видел, что она из себя представляет, и мог предсказать ее будущее по экстерьеру».
Несмотря на явную безобидность, едва ли не всю оставшуюся жизнь Буденный был под колпаком у «органов». На июньском пленуме 1957 года, когда громили «антипартийную группу Маленкова, Кагановича и примкнувшего к ним Шепилова», маршал Жуков продемонстрировал присутствующим документы с материалами наблюдения за рядом маршалов Советского Союза, за рядом ответственных работников, в том числе за Буденным, за Тимошенко, за Жуковым, за Коневым, за Ворошиловым и другими, с записью подслушанных разговоров в 58 томах.
Можно предположить, что если и сердился Хрущев на Буденного, то только за его близость к опальному маршалу Жукову. Так, 7 сентября 1959 года председатель КГБ А. Н. Шелепин докладывал Хрущеву: «19 августа сего года по случаю смерти генерал-лейтенанта Крюкова жена последнего, известная певица Русланова, устроила поминки, на которых в числе других были Маршалы Советского Союза тт. Буденный С. М. и Жуков Г. К. …Тов. Жуков… заявил, что если он был бы Министром обороны, он не допустил бы принятия Правительством нового Постановления о пенсиях военнослужащим и их семьям. Далее он сказал, что тов. Малиновский предоставил свободу действий начальнику Главного Политического Управления генералу армии Голикову, а последний разваливает армию.
«В газете 'Красная Звезда', – продолжал Жуков, – изо дня в день помещают статьи с призывами поднимать и укреплять авторитет политработников и критиковать командиров. В результате такой политики армия будет разложена».
Высказывания Жукова по этому вопросу были поддержаны тов. Буденным».
В результате возникло целое партийное дело. От участников поминок потребовали объяснений. Маршал Буденный был краток и по-военному четок: «На поставленные мне тт. Л. И. Брежневым и А. И. Кириченко вопросы о том, был ли я 19 августа на похоронах и на поминках генерала Крюкова вместе с маршалом Жуковым, где он якобы в моем присутствии говорил о развале армии, о необоснованном возвышении тов. Голикова Ф. И. и принижении тов. Малиновского Р. Я., а также по пенсиям военнослужащих.