Будьмо
Шрифт:
Ну? – прозвучало коротко и выжидающе.
Я не опешил, но просто на миг дух забило от быстрой ходьбы, да и охранник мозолил глаза.
Выйди, - и телохранитель вмиг испарился.
Я вам не какой-то там бывший премьер в изгнании!! Я без пяти минут миллионер и американский подданный! И вам мое убийство так просто с рук не сойдет. И не надейтесь! – сделал я ход сразу же с козырей. – Будущий зять, видишь, им не понравился… Но зачем же тогда будущего внука спросить?! – и как не я крепился, но плотина рухнула и слезы сами хлынули с глаз.
От моих слов Марья Станиславовна было не впала в кому, но пару раз энергетично схвативши ртом и руками воздух, с собой все же совладала.
Успокойся! Расскажи все по порядку. И, пожалуйста, все поподробнее. И поверь мне на слово! Ни я, ни тем более мой муж убивать тебя никогда не собирались.
А кто же тогда сегодня по мне стрелял?! – враз меня переклинило в ином направлении. (Безоговорочно верить женщинам на слово было моей слабостью.)
Вот это и я тоже знать хочу, - Марья Станиславовна постаралась говорить со мною как можно доходчивее памятуя о моей, мягко говоря, святой простоте.
С наследства я и начал свой рассказ и сразу же в глазах своей собеседницы стремительно взлетел на самый верх олигархической лестницы, то бишь не по званию, а по состоянию. И поэтому и моя исповедь о встрече с Софьей и о том, что Марье Станиславовне скоро суждено стать бабушкой, явно почувствовалось получили полное родительское благословение и отпущение грехов, как прошлых так наверное и будущих.
Правда, прошлое еще таило в себе опасные подводные валуны.
Ваня! – Марья Станиславовна зарделась как девочка. – Надеюсь у тебя хватит … такта не рассказывать Софье о наших прошлых взаимоотношениях?
Конечно же. Зачем воротить прошлое. И не вините себя, не казните. Безгрешные только ангелы, а мы люди, которым свойственно любить и быть любимыми. Тогда я был искренний в своих чувствах. И мне не чего стыдится…
Иван! Перестань, пожалуйста, - умоляюще попросила меня Марья.
Конечно, конечно я буду молчать, - заверил я вслух, но я сам подумал, - что Софья меня наверное бы поняла и простила. Но лучше все же не рисковать.
Так мы похоронили общее свое прошлое и даже воспоминания о нем развеялись легкой дымкой.
Но вот туманный мой рассказ неясностей о произошедшем на меня покушении не развеял. Да, но вот цепкая моя память на различные цифровые комбинации дала хоть какую-то зацепку.
Так какой ты говоришь у этого “жигуленка” был номер? – переспросила моя будущая (какое красивое слово) теща и потянулась за мобильным телефоном.
Будете мужу звонить? – спросил я официально – вежливо подготавливая себя к роли примерного зятя.
А ты можешь назвать хоть одно резонансное дело, которое раскрыла наша прокуратура? – не переставая удивляться моей наивности, спросила Мария Станиславовна.
Я пристыжено умолк и телефонный разговор с всесильным Петром Михайловичем прошел без моего участия.
Ох, и задал я работенки своим будущим родственникам! Так как пока опасность для моей жизни не миновала я наотрез отказался покидать прокурорскую цитадель.
У вас здесь охрана и я буду как у бога за пазухой, - не согласился я ни на какие увещания и заверения шокированной Марьи Станиславовны.
Видя, что я не на шутку испугался за свою жизнь и что какой-то резон в моих словах все же есть леди-босс перешла от слов к делу.
И пока Петр Михайлович наводил справки и “улаживал” мои дела (видимо Софью он и вправду считал своей дочерью ибо проявил обо мне воистину отеческую заботу) я три дня просидел запертым в подвале прокурорской виллы.
Славным оказался погребок! А от нервного мандража и (несмотря на теплую одежду, которой меня снабдили) не весенней прохлады я постоянно чувствовал волчий аппетит. А выбор продуктов и выпивки был в прокурорском подвале не хуже, а может и лучше чем в супермаркете далеко не средней руки.
Не знаю сколько я выпил и съел, но вот приготовленной в одной из дальних каморах для меня клозет (небольшой с плотной крышкой бочонок) мною был заполнен почти до верху.
…
Когда меня выпустили с моего вынужденного заточения я даже “морду” наел. Так выразилась моя (окончившая два педагогических вуза) будущая теща.
А о превратностях моей судьбы допустившей, что по моему следу были пущены охотники за скальпами поведали мне то ли сказку, то ли быль.
У меня не было выбора. Ведь предложенную мне информацию, при всем моем желании, я уже проверить не мог.
Оказалось, что я как новоиспеченный наследник Саввы Хомича, не сходил в дальновидные планы его слуги Сержа. И когда я вдруг неожиданно возник неоткуда, Серж решил отправить меня в никуда.
Сам он для такой миссии имел слишком тонкую кишку. (Видно поистончилась от длительных педерастических упражнений). И он порывшись в клоаках своей памяти вспомнил (ассоциируясь со словом Украина) о странном объявлении на одной из страничек Интернета. На него он наткнулся совершенно случайно отыскивая “голубую клубничку”.
“Если у вас появились проблемы, то сообщите нам их координаты и перечислите адекватную им сумму на наш счет. И ваша жизнь снова станет безоблачной”, - предлагалось неизвестным доброжелателем из неизведанной страны варваров и каннибалов далекой окраины затерявшейся где-то в центре Европы.
Так я стал дичью.
Но судьба смилостивилась надо мною и на этот раз и с подачи Петра Михайловича, костлявая с косой принялась косить в обратную сторону.
В один и тот же день и почти в один и тот же час два моих наемных украинских убийцы и их американский заказчик умерли одновременно “естественной” смертью от передозировки спиртного и наркотиков.