Будни хирурга. Человек среди людей
Шрифт:
Конфликт между физической и социальной зрелостью усугубляется ещё и тем, что юноша, созрев физически, стремится к любви, он хочет иметь свою семью, подобно упоминаемому ранее студенту Коле, а его материальные и социальные условия ещё не позволяют ему обеспечить жену и детей.
Конфликт, если он затягивается на долгие годы, для юноши чреват и некоторыми опасностями. С возрастом у него появляется вполне законное желание жить полноценной, наполненной приятными эмоциями жизнью. Вместе с тем надо помнить, что наслаждение — это тог подводный айсберг, о который разбивается нередко жизнь молодых людей. Стремясь получить радости любви, молодые люди иногда не думают,
Никто не станет возражать против наслаждения. Без него жизнь неинтересна и пуста. Вполне законно, что каждый юноша любит жизнь и хочет, чтобы она была полна радостей. Но надо правильно понимать это слово. Нередко юноша, вместо того чтобы сообразоваться со своими собственными вкусами и наклонностями, слепо принимает за наслаждение то, что этим словом обычно называют циники. И если жизнелюбцем называет себя кутила, пьяница, распутник и сквернослов, то такая «радость жизни» ничего, кроме разочарования и горя, неиспорченному юноше не принесёт.
Чем выше поднимается человек в своём интеллектуальном развитии, тем меньше его удовлетворяют чисто физические наслаждения, тем чаще он находит радость в жизни и наслаждение в удовлетворении своих духовных и эстетических стремлений: в интересной, творческой работе, в музыке, в искусстве, в интеллектуальном росте и особенно в добрых делах.
Где же компас, который направит юношу на верный путь? Туда, где он не станет аскетом и ханжой и в то же время не скатится к подлости и грязи. Здесь компасом должны служить прежде всего собственное сердце и ум человека. Остерегайтесь советов случайных людей, а думайте сами, умейте отличать действительно умных, сильных людей, жадно беседуйте с ними, слушайте себе на пользу их речи. Если перед вами девушка и вы решаете, как с ней поступить, спросите себя: как бы вы хотели, чтобы другой юноша поступил с вашей сестрой? Не будет ли тебе самому стыдно, если ты так поступишь? Если не свернешь с пути чести и человечности, не пойдешь по пути лжи и обмана ни в прямом, ни в замаскированном виде, если не придётся тебе краснеть за себя, значит, ты поступаешь честно и твоё наслаждение не куплено ценой твоего бесчестья и чьего-то горя.
Ещё в довоенные годы, когда я приехал в Ленинград из Сибири и снимал угол у добрых людей в многонаселённой квартире, я невольно стал свидетелем одной любовной истории, которую хотел бы рассказать. Это история первой любви чистого, благородного юноши Миши, жившего со мной по соседству и порой заходившего ко мне как к человеку молодому и чем-то его привлекавшему.
Родители Миши были актерами. Мать — драматическая актриса и хорошая пианистка, отец работал в кино. Вместе они закончили театральный институт, там же встретились, полюбили друг друга и уже больше ни на день не расставались. Вместе в разъездах и заграничных командировках, вместе воспитывали детей в стеснённых квартирных условиях — двух сыновей, Мишу и Олега. С ними жила мать мужа. На пятерых у них была комната в двадцать квадратных метров.
Семья чистая, светлая, даже несколько с патриархальным уклоном, который, видимо, в неё внесли потомственные сибиряки — родители жены — и петербургские родители мужа. Заглянешь в эту семью на минутку, да так и засидишься, уходить не хочется — тепло, уютно. Отец всё время ходит неслышной поступью, и голоса его почти не слышно — все предоставляет высказываться гостям. Мать заботливо напоит чаем с вареньем и тоже тихо, незаметно сядет у края стола и слушает всех, а кто-то из
В их тесной комнате умещалось и пианино.
Впрочем, Миша больше любил скрипку; он уже учился в специальной школе — по классу скрипки, но для гостей на ней играть не любил.
Я не однажды видел, как он, тренируясь, играл на скрипке разные упражнения. Волосы рассыпались по лицу, большой бледный лоб, упрямо сжатые углы рта, подбородок прижат к скрипке, а смычок и пальцы легко бегают по струнам. Мне было приятно на него смотреть. Я любил Михаила и верил, что он станет большим музыкантом.
Брат его, Олег, был на десять лет моложе Михаила, но тоже увлекался музыкой, ходил в музыкальную школу.
Их мама, Алла Петровна, нередко обращалась ко мне как к врачу, и на этой почве у нас иногда возникали с ней откровенные разговоры.
Как-то я оторвался от соседей и с год с ними не общался. А однажды Алла Петровна пришла ко мне за каким-то советом, и между нами завязалась беседа.
— Позавидовать вам можно, Алла Петровна, — говорю я, — таких орлов воспитываете.
— Ох, как это трудно, знали бы вы только, Фёдор Григорьевич! Вот Миша сейчас заканчивает музыкальную специальную школу, ему так много приходится заниматься, ведь собирается в этом году в консерваторию поступать, а он только недавно выздоровел.
— А что с ним было?
— Сразу и не объяснишь.
Миша смутился, но был спокоен и не останавливал мать.
— Года два назад — Мише тогда семнадцатый год шёл — стала я замечать, что ходит он очень грустный. Спрашиваю, что с ним, — молчит. Стал худеть, осунулся, бледный. Я решила его обследовать. Сводила к врачу. Сделали рентген — ничего. Анализ крови показал небольшое малокровие. Аппетит плохой, проверили желудок — тоже ничего. Но чувствую, что парня что-то точит. Пошли к невропатологу. Тот говорит — он у вас переутомлен. Много занимается. Ему бы отдохнуть да больше бывать на свежем воздухе. Вот близятся зимние каникулы, пусть возьмёт да и поедет на загородную турбазу, покатается на лыжах. Аппетит появится, отдохнет, и все восстановится. Это у него астения от переутомления в период гормонального роста.
Перед каникулами Миша совсем сник. Поздно приходил домой со школы — он учился во вторую смену, подолгу не мог уснуть. Всё лежит неподвижно с открытыми глазами. Я извелась, тоже не сплю. В слёзы, чтоб никто не видел. Отец успокаивает: «Да пройдёт у него. Это переходный возраст. А может быть, что неладно в школе? Ты сходила бы узнала».
Прихожу в школу, спрашиваю у Мишиного преподавателя. Светлана Александровна говорит, что всё в порядке. Занимается прилежно, играет, как всегда, лучше всех, с душой. Она им довольна. Только какой-то он молчаливый и грустный стал. Думала, может быть, что дома. Расспрашивать не стала, нужно будет — сам скажет.
Наступили зимние каникулы. Несмотря ни на какие уговоры, Миша за город на лыжные прогулки ехать отказался. Решил заниматься на скрипке в школе, в своём классе. Дома, говорит, ему мешают, отвлекает младший братишка. И вообще он привык заниматься после уроков в школе.
Мы с мужем расстроились. Ведь теряется единственная возможность отдохнуть Мише и побыть на свежем воздухе. Каникулы проходили у нас в доме напряжённо. Миша возвращался уставший. Он очень похудел. Я старалась его подкармливать то блинчиками его любимыми, то пельменями. Всё равно ел равнодушно и неохотно. К концу каникул он немного оживился, даже повеселел. И вдруг за два дня до начала занятий пришёл бледный, с темными кругами под глазами. Глаза лихорадочно блестят…