Будни отважных
Шрифт:
Из Ростова до Семикаракор Иван Климов добирался по Дону на пароходе «Краснодар».
Стоял теплый весенний день. Пассажиры любовались разливом берегов древней реки, недавно освободившейся ото льда. Иван Климов слушал рассказы колхозников о том, как они налаживают свою жизнь после изгнания фашистов.
На пристани Климова встретил сержант милиции и проводил его до райотдела. Отрапортовав начальнику о своем прибытии, младший лейтенант протянул документы.
Ночь в Семикаракорах для нового оперуполномоченного прошла спокойно. А рано утром его вызвали в райотдел.
— Кто там? — спросила она.
— Свои, — ответил мужской голос.
— Я не знаю вас. Не открою.
Не сумев проникнуть в хату обманным путем, бандиты взломали дверь и стали требовать от женщины хлеб, сало, ключи от сундука.
В то время как бандиты шарили в сундуке и кладовке, в другой комнате раздались треск рамы и звон стекла. Это выпрыгнул в окно тринадцатилетний сын вдовы. На улице послышался его крик: «Караул, спасите!».
Бандиты выскочили из хаты. В сторону мальчика хлопнули два выстрела. Послышался лай собак, появились люди. Бандиты кинулись к реке Салу. Когда колхозники подбежали к берегу, там уже никого не было.
Перминов дал задание Климову и Самойлову выехать на хутор Коростылевку. Самойлов запряг линейку, и они поехали. Лошади дружно бежали по мягкой дороге. Солнце подсушивало грязь. В воздухе звенели жаворонки. Когда лошади перестали бежать, Самойлов спросил Климова:
— Не из госпиталя, случаем?
Климов улыбнулся:
— Нет, из школы НКВД. Учился...
Через час они приехали на место происшествия. Лошади остановились у невысокого домика, крытого камышом. Войдя во двор, Самойлов и Климов увидели немолодую женщину. Это была Яковенко. Она подробно рассказала об обстоятельствах бандитского нападения, показав, где кто стоял, о чем говорил и спрашивал.
Ее сын Федор сообщил, что одного бандита он хорошо приметил. Несколько дней назад тот уже появлялся в хуторе, спрашивал дорогу на Карповку.
— А ну-ка расскажи, каков он собой?
— Высокий такой... Прихрамывает...
— Молодой, старый?
— Да такой, как вы, — глянул Федор на Самойлова.
За сараем мальчик показал место, откуда мог стрелять бандит. После долгих поисков в бурьяне они нашли стреляные гильзы от немецкого пистолета «парабеллум». Самойлов завернул их в бумагу и положил в карман.
Послышался шум мотора. У дороги остановился газик, из кабины вышел Перминов.
— Только что встретился с одним нашим активистом, — сказал он. — Тут живет — колхозник Иван Капухин. Так вот ему дважды встречался неизвестный мужчина. Иван предполагает, что тот иногда ночует у местной жительницы Марфы. Кстати, на днях она побывала в Новочеркасске, привезла оттуда и продавала колхозникам и платки, и кофты, и платья. Откуда она все достала? Неужто на рынке?
Перминов приказал Климову установить наблюдение за Марфой, а Самойлову отправиться в Новочеркасск.
Наметив план, они покинули хутор. У переезда через Сал Климов соскочил с линейки и незаметно вернулся назад. А с наступлением темноты вместе с понятыми он подошел к дому Марфы, постучал в дверь. Ответа не последовало. Он постучал сильней. Послышался женский голос:
— Подождите, я оденусь!
Спустя несколько минут тот же голос спросил:
— Кто там?
Понятые назвали себя. Заскрежетал засов. На пороге с лампой в руках стояла Марфа. Увидев соседей с работником НКВД, она нервно передернулась:
— Чего бы вам по ночам людей беспокоить?
— Посмотрим, как вы живете, — сказал Климов, проходя в комнату.
Марфа и понятые вошли следом. Подвесив лампу, Марфа села на сундук и сказала:
— Как живу, спрашиваете? Как собака в конуре.
Кинув взгляд на стол, добавила:
— С горя самогонкой утешаюсь...
Климов промолчал и вместе с понятыми осмотрел комнату. Ему сообщили, что у Марфы находится гость. Куда же он делся?
Молчание Климова раздражало Марфу. Она с подчеркнутым презрением следила за ним, накручивая на палец кончики цветастой косынки.
Климов подошел к ней и попросил подняться. Марфа нехотя встала. Климов отодвинул сундук и увидел крышку лаза.
— Что там? — спросил он.
— Погреб. От немцев пряталась!
— Есть ли кто сейчас там?
— Никого!
— Берите лампу. Полезайте первая.
В погребе Климов включил электрический фонарик и увидел на бочке дымившийся окурок.
— А это что?
— За капустой лазила, курила...
— Куда ведет лаз? — строго спросил Климов, увидя в углу дыру.
— В сарай...
Климов понял, что допустил промах. Следовало бы ему взять бойцов истребительного батальона и заранее окружить дом Марфы.
Через три дня поздно вечером Марфа встретилась за огородами с рослым мужчиной в гимнастерке и хромовых сапогах. Она бросилась к нему с причитаниями.
— Погубит меня этот хромой. Откуда он взялся на мою голову, — говорила она, вытирая слезы. — Меня уже вызывали на допрос. У опера Климова видела тех женщин, которым продавала его вещи. Ты бы избавил меня от хромого. Надоел уж. И Климова боюсь. Уж больно дотошный.
— Где он сейчас?
— А вон в том домике, где огонь горит.
— Дело! Я его завалю там. Ступай домой да помалкивай!
Было уже поздно, когда Климов собрал бумаги и погасил лампу. Ему предстояло еще добраться до районного центра. Выйдя на крыльцо, он вдохнул свежий воздух. Ярко горели звезды, и на мгновение Климов залюбовался ими. Сбежав с крыльца, он повернул за угол дома и неожиданно получил удар по левой руке чем-то металлическим. От верной гибели его спас случай: он в этот момент поправлял на голове фуражку. Ударом ноги Климов отшвырнул от себя бандита и отступил назад, вытаскивая из кобуры наган. Тот упал на спину и замер. «Ловушка», — мелькнула мысль у Климова... Он оглянулся. Позади — дерево. И вдруг бандит взмахнул рукой, и в тот же миг о ствол дерева ударилось что-то тяжелое и отскочило. Раздался взрыв. Над головой Климова просвистели осколки. Недалеко лежал человек. Он был убит брошенной им же гранатой.