Будни самогонщика Гоши

Дроздов Анатолий Федорович

– Ахрукам тисуи, хрым? – спросил он.

Удивительно, но я понял. «Что продаешь, человек?» Меня приняли за торговца. Почему? Ах, да. Я же с банкой.

– Вот, – я вытянул руку с банкой.

– Нир? (Напиток?)

– Нир, – закивал головой я. – Добрый нир. Пятьдесят градусов.

Главный хмыкнул и посмотрел на ближнего к нему воина. Тот тронул с места «лося», подъехал ко мне и взял банку. Взвесив ее на широкой ладони, отвез главному. Тот принял и поднес к глазам.

– Странный сосуд, – сказал удивленно (все эти «хрр» я опущу). – Из

стекла. Дорогой. И закрыт необычно.

Он подцепил пальцем полиэтиленовую крышку – надо же, догадался! – и снял ее с банки. Рассмотрев, сунул воину. Тот взял и стал с изумлением щупать. Тем временем главный нюхнул самогон, хмыкнул и приложился. Я замер. Вдруг не пойдет? В банке – латгальский коньяк. Ароматный, мягкий, но на любителя. Вдруг этот решит, что я налил яду?

Главный глотнул, поперхнулся и закашлялся. Клыкастые построжели и потянулись к ножам. Главный шмыгнул носом и засмеялся. Протянул банку воину.

– Пробуй!

Тот взял и осторожно глотнул. На лице его настороженность сменилась удивлением. Воин крякнул и вытер усы.

– Добрый нир! – сказал радостно. – Горло дерет. А вкус мягкий и сладкий. Чудо!

– Согласен, – кивнул главный. – Дай остальным.

Банка пошла по рукам. Воины прикладывались, крякали и закатывали глаза. Потянулась и девушка. Но ей не дали.

– Слишком крепкий, – сказал ей главарь, используя те же «хрр» и «дырр». – Женщине нельзя.

– А вам, значит, можно? – съязвила девушка.

– Да, – ответил главарь и повернулся ко мне. – У тебя есть напиток для моей дочери?

– Есть, – подтвердил я. – Но не здесь. Нужно привезти.

Странно, я почувствовал, что говорю, используя незнакомый мне язык. Главный понял и нахмурился.

– Обещаю, что госпоже моя наливка понравится. Она очень вкусная и некрепкая. Настояна на ягодах.

– Ладно, – буркнул он. – Мы едем в город. Продадим зерно и вернемся назад. Жди нас через день. Куплю все, – он полез в кошелек на поясе и бросил мне монету. Я поймал. – Остальное возьму по такой же цене.

Он тронул «лося» и поехал вперед. Спутники устремились следом. Проезжая мимо, девушка одарила меня взглядом. Тот был странным. Она злилась на меня или выказывала интерес? Честно говоря, не понял.

Мимо потащились телеги. Их влекли быки, но другие. Массивные, с прямыми рогами, устремленными вперед. Мощными ногами быки упирались в землю, мычали и мотали хвостами. На телегах были навалены мешки из рогожи. Рядом шли погонщики. Они держали в руках вожжи из веревок. К моему изумлению клыков у них не было. Люди как люди. Невысокие, жилистые, одетые в длинные сермяги и поршни. Это я определил, используя знания по истории. На головах погонщиков красовались суконные колпаки. Спиц у колес не было. Их сбили из досок и обтянули железными шинами. Оси массивные, деревянные. Скрипели колеса нещадно. Лень смазать?

Колонна скрылась. Я разжал кулак. На ладони лежала монета, желтая и тяжелая. Золото? Не может быть! Я присмотрелся. На монете имелись знаки, изображения отсутствовали.

Обратно

я возвращался бегом. Проломился сквозь кусты, нырнул в проем и вбежал в дом. Там вытащил из шкафчика электронные весы (самогонщику без них никак), бросил на них монету. На экранчике заплясали цифры и высветилась четверка. Четыре грамма? Весы у меня, конечно, не точные, но представление дают. Есть и другие, но доставать лень. И без того ясно – не латунь.

Я бросил взгляд на часы – время есть. Переодевшись, сунул монету в карман и вышел из дома. Запер дверь и вывел УАЗ из гаража. По дороге в размышлял. Итак, что имеем? В мастерской есть проход в другой мир. Именно мир, а не страну. Почему так решил? По приметам. Верховые быки, сплошные колеса телег, одежда аборигенов, их оружие. И, главное, эти клыки. Нет на Земле такой расы. Какие угодно, но не с этими украшениями. Я человек любопытный, читаю много. В Сети шарюсь. Там любой прыщик заметят, не то, что клыки.

Знал ли дед о проходе? Странный вопрос. А кто вывел стеночку у бугра, сделал проем и закрыл его стеллажом? В чужой мир дед явно ходил, и притом – постоянно. Зачем? Вспоминаем. Овдовел дед рано, более не женился. Трое детей, все дочери. Поднять одному трудно, но семья не бедствовала. Мать вспоминала, что у них было все. Телевизор и холодильник в доме, еда и одежда. Все дочки получили образование, причем, отец им помогал. Матери, к примеру, давал сорок рублей в месяц. По тем временам – деньги. Она получала стипендию, так что хватало. Дед помог дочкам построить квартиры, давал денег. Где брал? Зарплата механизатора? Ой, ли! Какой она была в СССР? Сто пятьдесят рублей в лучшем случае. Пусть двести. Мало, чтоб так жить. Дед и себя и не обижал. Дом был лучшим в Дымках, хозяйственные постройки, гараж… А сколько дед давал денег мне? Правда, было это давно, но все же. Отсюда вывод: побочный доход. Откуда? Спросить некого. При жизни дед об этом молчал. Он говорил мало…

Из глубин памяти всплыл рассказ матери. У деда был приятель-цыган. Регулярно наведывался в Дымки. Привозил дочкам конфет, потому и запомнился. У цыгана с дедом имелись дела. Они запирались в доме и о чем-то говорили. Цыган уезжал, а дед покупал дочкам обновки. Тепло… Думаем. Чем промышляли цыгане в СССР? Гадали. Не наш случай. Подворовывали – и это мимо. Торговали всяким шмотьем. Не то. Покупали золото. Горячо… Говорят, сейчас они переключились на наркотики, в СССР с этим было строго. Значит, золото.

Где брал его Иван Павлович? Кажется, знаю. Осталось проверить.

До райцентра я долетел. Проехав центральной улицей, остановил УАЗ у ломбарда и зашел внутрь. Посетителей не было – хорошо. Я подошел к окошку приемщика и протянул монету.

– Посмотрите! Продам, если сойдемся в цене.

Приемщик, лысый дядька лет сорока, взял монету и рассмотрел.

– Никогда не видел таких.

– Я тоже. Досталась по случаю.

– Значки непонятные, пробы нет, – сообщил приемщик и взвесил монету на ладони. – Будем проверять.