Буду твоим единственным
Шрифт:
– Ты не ответила на мой вопрос, – напомнил Нортхэм. – Ты не хочешь ехать?
– А это что-нибудь меняет?
Как ни велико было желание Нортхэма встретиться с графом, он знал, что совесть не позволит ему навязать Элизабет эту поездку.
– Да, – сказал он. – Меняет.
Она перевела взгляд на его отражение в стекле.
– Я верю тебе, – неожиданно для себя выговорила она.
– И правильно.
Элизабет чуть заметно кивнула, озадаченная собственным признанием. Оно делало ее уязвимой, и ей оставалось только надеяться, что она о нем
– Я хочу домой.
Слово «домой» в применении к Роузмонту и тоскливые нотки, прозвучавшие в ее голосе, поразили Нортхэма. Но он воздержался от замечаний, опасаясь, как бы Элизабет не передумала.
– Значит, так тому и быть, – тихо произнес он и протянул к ней руку. Она уловила движение в стекле и повернулась к нему. – Иди ко мне. – Он подвинулся, освобождая место рядом с собой. – Ничего не случится, если ты положишь голову сюда. – Он показал на свое плечо. – Так будет гораздо удобнее.
Она осторожно сняла шляпку и положила ее на сиденье рядом с блестящим цилиндром Норта. Белое страусовое перо мерно покачивалось в такт движению кареты. Норт откинул руку, приглашая ее расположиться на его плече. Нерешительность Элизабет очень его растрогала. Она вся состояла из противоречий, и порой Норт сомневался, понимает ли она себя сама.
– Очень мило, что полковник приехал, – произнесла Элизабет. – Признаюсь, я хотела, чтобы он присутствовал на свадьбе, но считала, что путешествие окажется для него слишком утомительным. Спасибо, что ты ему написал.
– К сожалению, я не могу принять твою благодарность. Я не стал писать Блэквуду по той же причине, что и ты.
Элизабет нахмурилась.
– В таком случае кто…
Нортхэм ненадолго задумался, перебирая в уме список подозреваемых.
Скорей всего Саут.
– Лорд Саутертон? С чего бы ему вздумалось?..
– Об этом тебе придется спросить у него. Вполне возможно, что он послал приглашение с разрешения барона.
– Но почему?..
– Ты наверняка заметила, что Саутертон хорошо знаком с Блэквудом.
– Да, но…
– Как и эта парочка, Ист с Уэстом.
Выпрямившись, Элизабет повернулась к Норту и ткнула указательным пальцем ему в грудь.
– Ты когда-нибудь позволишь мне закончить фразу?
– Норт уставился на ее палец, потом перевел взгляд на нее.
– Извини.
– Звучит не слишком искренне. И нечего улыбаться.
– Норт скорчил удрученную гримасу.
– А теперь у меня достаточно покаянный вид?
– Элизабет вздохнула:
– Сойдет, хотя мне не слишком нравится твой хитрый взгляд.
– Неужели? – Он наклонился и быстро поцеловал ее. – А теперь?
Элизабет пришлось пересмотреть свою предыдущую оценку. Дьявольские искорки в его кобальтовых глазах не имели ничего общего с раскаянием. Она убрала палец с его груди.
– Возможно, я ошиблась.
– Я так и думал. Согласись, есть определенное различие между хитростью и грехом.
– Пожалуй. – Элизабет немного
Норт терпеливо ждал, пока она закончит фразу, а когда ей это не удалось, улыбнулся той самой улыбкой, от которой у женщин перехватывало дыхание. Элизабет зачарованно уставилась на него. Чрезвычайно довольный собой, он наклонился, чтобы снова ее поцеловать, но вместо этого ткнулся в ее лоб, потому что именно в этот момент колесо кареты попало в особенно глубокую рытвину, с которой не справились даже его замечательные рессоры.
Охнув, он коснулся пальцами губ, чтобы убедиться, что не разбил их в кровь и не сломал зуб. Элизабет прижала ладонь ко лбу.
– Ты не пострадала? – спросил юн.
Она опустила руку, чтобы он мог посмотреть сам.
– Ну как?
Кроме небольшой красной отметины, бледневшей на глазах, на ее гладком лбу не осталось никаких следов.
– Ничего страшного. А у меня? – Он сверкнул мальчишеской улыбкой.
Элизабет сделала вид, что это ослепительное зрелище не произвело на нее никакого впечатления.
– Все зубы на месте. – Она снова откинулась на его плечо. – Должно быть, эта твоя улыбочка и греховный блеск в глазах имеют успех у дам. – Его грудь, в которую она упиралась плечом, затряслась от сдавленного смеха.
– Разве что у пары-другой.
– Хм…
– Как я понимаю, продолжения не будет?
– И слава Богу. Я могла сломать тебе нос. – Элизабет попыталась подавить улыбку и кончила тем, что широко зевнула.
Нортхэм нежно сжал ее изящные плечи.
– Отдохни, дорогая. Ты это заслужила.
Еще несколько минут она отказывалась закрывать глаза, борясь со сном, но в конце концов не устояла. От путешествия в Уэйбурн у нее не осталось никаких воспоминаний: ни о том, как они проезжали мимо деревень и пастбищ, ни о том, как Нортхэм укрыл ее плащом и положил ее голову себе на колени.
Когда они добрались до гостиницы, Элизабет проснулась ровно настолько, чтобы с помощью мужа выбраться из кареты. Он поднял ее на руки, донес до гостиницы и поднялся по лестнице. Брилл, его камердинер, поспешил вперед, чтобы открыть дверь в их комнату, но не смог скрыть облегчения, когда граф отпустил его, после того как убедился, что его вполне устраивают предназначенные для них апартаменты. Бедняга не мыслил себя исполняющим обязанности горничной дамы, а вот вообразить хозяина в этой роли было гораздо проще.
Впрочем, Нортхэм проделал это весьма умело, избавив Элизабет от жакета и платья без малейшего протеста с ее стороны. Лежа на разобранной постели, она позволила ему снять с нее туфли и чулки. А потом она даже удовлетворенно вздохнула, когда он расстегнул ее корсет.
Нортхэм быстро разделся сам, умылся и задул свечи, прежде чем скользнуть в постель к жене. Она легла на бок лицом к нему. Он повернул ее на другой бок и уютно пристроился сзади. Прикосновение ее округлых ягодиц к его чреслам подействовало на него возбуждающе. Норт сонно улыбнулся.