Бухарин. Политическая биография. 1888 — 1938

Коэн Стивен Фрэнд

Особое внимание С. Коэн уделяет борьбе Бухарина против нарушений партийной демократии и социалистической законности, против роста чиновничье-бюрократического партийного и государственного аппарата.

Принципиально важно отметить, что С. Коэн показывает отрицательное отношение Бухарина к сталинской теории обострения классовой борьбы по мере приближения к социализму. Сам Бухарин отстаивал идею гражданского мира, укрепления союза рабочих и крестьян как главного условия построения социализма. В книге собрано большое количество документального и фактического материала, выдержек из многих произведений Бухарина, партийных документов, воспоминаний современников. Автор широко использовал не только советскую историографию, но и эмигрантскую литературу, работы немарксистских авторов, многие из которых недоступны или малодоступны советскому читателю и в настоящее время. Кроме того,

он приводит документальные материалы и некоторые фактические сведения, не публиковавшиеся в нашей печати.

В центре исследования С. Коэна — политическая биография Н. И. Бухарина. В то же время автор уделяет внимание отдельным эпизодом из революционной и политической деятельности многих видных большевиков. В целом в книге упоминаются более 400 активных участников революционного движения, историков, публицистов и т. д. Мы узнаем из книги С. Коэна новые сведения об В.В. Оболенском, В.М. Смирнове, Г.Я. Сокольникове, А.И. Рыкове, М. П. Томском, H.Н. Яковлеве, В.Н. Яковлевой и других большевиках, работавших с Бухариным. Хорошо известно, что каждая названная или пропущенная фамилия — это освещенный или неосвещенный момент нашей истории. В обращении к трудящимся старейшего деятеля революционного движения в России М.С. Ольминского подчеркивалось: «Десятилетия нашей борьбы против самодержавия, а затем годы гражданской войны унесли в могилу многих товарищей… Ведь жизнь каждого из них — частица истории партии, камень в постройке великого коммунистического будущего. Нельзя жить без прошлого, без знания своей истории. И нельзя знать истории, не зная ее деятелей» ^{1573}. Репрессии конца 20-х и 30-х гг. привели к тому, что люди почти исчезли из нашей истории. Советский читатель узнает из книги С. Коэна фамилии многих большевиков, о которых в нашей литературе длительное время или не упоминалось, или давалась искаженная картина их деятельности.

Книга Коэна появилась в период, когда советские историки были лишены возможности объективно освещать исторический процесс, особенно период 20-30-х гг. Многие положения и выводы их публикаций были буквально втиснуты в прокрустово ложе заранее определенных схем. Они писали свои работы на ограниченной документальной базе, не имея возможности широко использовать материалы партийных и государственных архивов. В печати появлялись прежде всего те работы, которые отражали официальную точку зрения. Поэтому выход в свет книги С. Коэна в Советском Союзе — не только убедительное свидетельство дальнейшего расширения процесса демократизации и гласности в нашей стране, но и возможность восполнить пробел в освещении ее истории в 20-е и 30-е гг.

При чтении книги С. Коэна нельзя не обратить внимание на то обстоятельство, что некоторые выводы автора устарели, в частности его оценки советской действительности, данные им в 70-х гг. в предисловиях к американскому и оксфордскому изданиям. И это понятно. С тех пор в жизни нашей страны произошли большие изменения. О них написал и сам С. Коэн в предисловии к советскому изданию.

Отмечая в своей книге уникальный авторитет Ленина в партии, точность его политических оценок, умение сплачивать партию путем убеждения, С. Коэн в то же время на основе только лишь отрывочных высказываний отдельных лиц в ряде случаев дает необъективную оценку Ленину как политическому деятелю и человеку. Он пишет, что Ленин был обидчив и подозрителен по отношению к своим молодым соратникам, что его окружали подобострастные люди и т. д. (с. 65, 68).

Однако воспоминания огромного числа людей, работавших с Лениным, убедительно опровергают это. Хорошо известно, что В. И. Ленин сам стремился вовлечь в революционное движение, в большевистскую партию наиболее передовых представителей общества. И поэтому непонятно, о какой обидчивости и подозрительности могла идти речь. Хорошо известно также, что Ленина окружали не подхалимы и угодники, а революционеры-интеллектуалы. Руководитель миссии Красного Креста США в России в 1917 г. Р. Робинс, который неоднократно встречался с В. И. Лениным, отмечал: «Первый Совет Народных Комиссаров, если основываться на количестве книг, написанных его членами, и языков, которыми они владеют, по своей культуре и образованности был выше любого кабинета в мире» ^{1574}.

Многим большевикам (Н. И. Бухарину, Н. В. Крыленко, Л. Б. Красину, А. М. Коллонтай, А. В. Луначарскому, М. Н. Лядову, М. Н. Покровскому, Г. Л. Пятакову, И. И. Скворцову-Степанову и др.), активно отстаивавшим свою точку зрения по отдельным вопросам революционной

стратегии и тактики до революции, в годы Советской власти В. И. Ленин поручал важнейшие партийные и государственные посты. Если вспомнить и об ошибочном поведении в 1917 г. Л. Б. Каменева, Г. Е. Зиновьева, А. И. Рыкова, В. П. Ногина и т. д., то станет ясно, что тезис о подобострастном окружении В. И. Ленина несостоятелен. В. И. Ленин решительно выступал против возвеличивания своей личности. Так, во время болезни, ознакомившись с содержанием газет, он возмущенно говорил В. Д. Бонч-Бруевичу: «Смотрите, что пишут в газетах! Читать стыдно. Пишут обо мне, что я такой, сякой, все преувеличивают, называют меня гением, каким-то особым человеком… И откуда это? Всю жизнь мы идейно боролись против возвеличивания личности, отдельного человека, давно порешили с вопросом героев, а тут вдруг опять возвеличивание личности. Но надо это сейчас же прекратить, никого не обижая. Это не нужно, это вредно. Это против наших убеждений и взглядов на отдельную личность» ^{1575}. Хорошо известны и личная скромность Ленина и то, что он постоянно боролся за нравственную чистоту членов большевистской партии.

Проникновенно, с большим уважением и тактом писал о Ленине Бухарин. В очерке «Памяти Ильича», опубликованном в «Правде» 21 января 1925 г., он нарисовал яркий портрет В. И. Ленина как человека и вождя. Приведем только его окончание: «Год живет партия без Ленина. И суждено ей жить без него, живого. Сумеем ли мы хоть немного приблизиться к Ильичевой мудрости? Сумеем, если будем непрестанно учиться у него. Сумеем ли мы приблизиться к Ильичевой беспристрастности, к отсечению всего личного в политике? Сумеем, если будем учиться у него. Сумеем ли мы вести в его духе партию, с ней вместе и через нее рабочий класс и крестьянство? Сумеем, если будем учиться у Ленина, Ильича, у нашего учителя и товарища, который не знал мелочности, который был смел, решителен и осторожен. Мы должны суметь, ибо этого хочет рабочий класс, которому отдал жизнь свою товарищ Ленин».

Сотни аналогичных высказываний о В. И. Ленине различных политических деятелей, в том числе и зарубежных, мы можем найти, например, в воспоминаниях о Ленине, собранных в пяти томах, в огромном потоке мемуарной литературы, посвященной жизни и деятельности вождя большевистской партии.

Рассматривая взгляды Ленина, высказанные им в период «военного коммунизма» и в условиях новой экономической политики, автор пишет, что последние ленинские статьи и письма носили реформистский характер, что в конце жизни В. И. Ленин пересмотрел свои взгляды. Но было бы странным, если бы стратегия и тактика большевистской партии, ее идеологическое обоснование оставались неизменными на всех крупных поворотах истории. Военно-политическая и экономическая обстановка в стране после окончания гражданской войны и империалистической военной интервенции коренным образом изменилась. Естественно, что и взгляды Ленина, как и других большевистских теоретиков, претерпели определенную эволюцию в период перехода к нэпу.

Отдельные выводы автора чрезмерно категоричны, но далеко не бесспорны. «Ленин совершил полный поворот, — утверждает он, — и в своих собственных взглядах, и в толковании марксистского учения. Он говорил все время о торговых или сбытовых организациях, а не (как позже утверждали сталинисты) о производственных кооперативах» (с. 171). Это не совсем точно, ибо, как известно, в послеоктябрьские годы В. И. Ленин неоднократно говорил не только о кооперации в целом, но и о производственной кооперации ^{1576}. Он подчеркивал, что при условии полного кооперирования «мы бы уже стояли обеими ногами на социалистической почве» ^{1577}. Он писал не о создании отдельных кооперативов, а о широком вовлечении крестьянства с помощью кооперации в строительство социализма «путем возможно более простым, легким и доступным для крестьянина» ^{1578}.

Нельзя согласиться с авторской интерпретацией, что «нэп постоянно определяется руководством как „отступление“», что «в последние годы жизни Ленин поддерживал своим огромным авторитетом реформистскую тенденцию», что «Ленин реабилитировал идею реформизма» (с. 166), а также, что «его теоретическая концепция была противоречива и почти непонятна» (с. 169) и т. д. Эти и многие другие положения приводятся фактически без всякой аргументации. Ленинская концепция построения социализма в России предусматривала разные формы и методы преобразования общества, в том числе и широкое осуществление реформ.