Бухгалтер

Жевнов Константин Александрович

– Это не может быть ошибкой? – тут же встрепенулась женщина, которая как раз расправив подол туники, заняла другое кресло, мгновенно подстроившееся под ее фигуру.

– Ошибка практически исключена! – ухмыльнулся мужчина и, хлопнув по подлокотнику, скомандовал, – Стакан воды и подготовь горячую ванну! – после чего повернулся к собеседнице и спросил, – Ты что-нибудь будешь пить?

– Пожалуй, нет, – прижав палец к верхней губе, улыбнулась она, – Хотя, идея с ванной кажется мне вполне соблазнительной!

– Не начинай! – поморщился человек, – Мы вроде как все с тобой уже давно решили!

– Вот

именно, что «вроде как», – передразнила его женщина и, легко вскочив с кресла, хмыкнула: – Ну, не буду вгонять тебя в краску, а то от вида твоих пунцовых щечек, система решит, что ее обожаемый хозяин болен и начнет доставать меня запросами по поводу твоего здоровья! – она направилась к выходу, но в последний момент обернулась и сказала, – Берегись! Информация, которую ты принес, очень не понравится Алепу.

Женщина вышла, а человек погрузился в раздумья. Впрочем, долго ему размышлять не пришлось, распахнулась дверь, ведущая в одну из смежных комнат, и из нее появилась мраморная девушка, несущая в руках поднос с заказанным напитком. Ее мраморный хитон перетекал складками словно настоящий, да и в движениях не было ни одного изъяна, немного подкачала мимика, но в остальном кибер был просто идеален.

– Ваша вода, господин! – приятным грудным голосом сообщила девушка и опустила поднос так, чтобы ему было удобно забрать бокал, – Ванна будет готова через пять минут.

– Благодарю, Авина! – улыбнулся он киберу и взял бокал, – Я скоро подойду.

– Да, господин! – поклонилась мраморная девушка и удалилась в смежную комнату.

Человек вновь погрузился в раздумья, машинально прихлебывая из бокала, пока тот не опустел. Он удивленно уставился на пустую посуду, хмыкнул и, встав с кресла, направился в ванную. Вода была идеальной температуры и человек, сбросив хитон, погрузился в ванну. Как же ему не хватало этого, все то время, что он провел в снежной пустыне за пределами города. Но сделанное им открытие стоило всех мучений! Атмосфера начала самоочищаться и главное начала раньше, чем предсказывали другие ученые. А это, в свою очередь, должно было значительно сократить срок этой ужасной зимы, вызванной падением осколков астероида.

Конечно, еще оставались мелкие частицы, собственно и образовавшие аккреционный диск, но по сравнению с количеством пыли поднятой в атмосферу после падения четвертого фрагмента, постепенное выпадение этой массы не должно было так уж существенно сказаться на климате. Значительно сложнее обстояло дело с потерей атмосферы. Уже сейчас давление уменьшилось на два процента, и этот процесс все никак не прекращался. А ведь все было так прекрасно рассчитано! Осколки должны были упасть в океаны, насытив верхние слои водяным паром. Да, ожидались цунами, безумные дожди, само собой землетрясения, но четвертый незамеченный осколок смешал все карты.

Формально, он упал третьим, неожиданно вынырнув из плоскости аккреционного диска, и рухнул отнюдь не в океан. Разрушения на северном континенте были ужасны, погибло множество людей, в том числе и тех, кто прятался в подземных убежищах, но все это было полбеды. Бедой оказался тот безумный объем вещества, что взрывом был выброшен в атмосферу. Пыль вызвала жуткое похолодание на всей планете. А еще при взрыве была зафиксирована потеря давления. И началось то, что творится до сих пор, уже более пяти лет и грозит твориться еще лет пятьдесят, а то и все сто. Но его открытие позволяет надеяться, что этот срок окажется существенно меньше и вполне возможно, что нормальная жизнь станет возможна уже лет через двадцать-тридцать, а может и еще раньше.

Человек отмылся от наросшей на кожу грязи, вымыл волосы, вылез из воды, и не став вытираться и одеваться, отправился в спальню. Толком выспаться последнюю неделю ему тоже не удавалось, и теперь, когда он отмылся, постель манила просто необычайно. Автоматика, стоило ему войти в комнату, сразу же слегка подняла в помещении температуру и уменьшила влажность, создавая наиболее комфортные для хозяина условия. Мужчина добрался до громадного, пожалуй, что и трехспального ложа и буквально растекся по нему. Стекла в окнах потемнели, и в комнате наступил приятный полумрак, а звуковая система выдала чуть слышные звуки морского прибоя и легкого ветра качающего где-то высоко-высоко вершины деревьев.

Он улыбнулся, подмял поудобнее подушку и погрузился в легкий и приятный сон…

***

Евгений Петрович очнулся. Голова была тяжелой, а в ее затылочной части затаился комок боли. Запах помещения был непривычен и навевал тревожные мысли о больнице. Он попробовал открыть глаза и скривился от боли в затылке, а из полуоткрытых глаз брызнули слезы, впрочем, болевое ощущение было не долгим, и через пару минут Женя повторил подвиг. На сей раз ощущения оказались менее богатыми и ему, пусть и сквозь слезы, удалось осмотреть потолок. Потолок был выкрашен белой краской и покрыт паутинкой трещин с обвалившейся местами штукатуркой. Попытка скосить глаза влево привела к новой вспышке головной боли, а полученная в результате этого издевательства над собой информация, явно того не стоила. Правда, ощущение больницы теперь стало иметь под собой определенную основу.

Отдохнув минут семь, Евгений Петрович решился на повторный эксперимент и, аккуратно приоткрыв глаза, скосил их вправо. Вспышка боли не шла ни в какое сравнение с предыдущей, и ему удалось обследовать не только еще один участок потолка, но и часть стены. Стена была окрашена препротивной казенной краской, видимо, по задумке, веселенького желтенького цвета. Цвет вызывал тошноту и желание больше никогда его не видеть. Женя вновь прикрыл глаза и задумался, что, наверное, строители долго подбирали нужный тон, для получения подобного эффекта, ибо для того, чтобы настолько обезобразить прекрасный цвет солнца, нужен не только талант, но и немалый опыт.

Полежав с закрытыми глазами, еще минут пятнадцать, Женя настолько окреп, что попробовал слегка изменить положение головы. Ощущения оказались умеренно неприятными, и осмелевший пациент повторил эту процедуру, уже приоткрыв веки. Ну, что сказать. Он точно находился в больнице, причем, в обычной городской. По-видимому, в травме. Кроме него в палате было еще трое больных, причем ближайший к нему мужчина был также как и он болен на всю голову, в смысле, имел забинтованную башку, недельную небритость и темный круг, под видимым Евгению Петровичу глазом.