Бука
Шрифт:
— То есть, получается, нам не справиться с формирование общественного мнения в свою пользу, пока мы не найдём, чем бы таким занять население? — нахмурился Арсений.
— Полезным для здоровья, — добавила Натка. — Подвижным, и на свежем воздухе. А то у трети людей налицо все признаки ожирения во всех мыслимых формах.
— Спорт, культ здоровья, — предложила Анечка. А Арсений отбарабанил это предложение на наборной доске.
— Неплохо. Но за занятия спортом платить грешно, — остудил друзей Семён. — Иначе это будет просто шоу-бизнес, наподобие «Песни года» или нашего большого спорта.
— Служба в армии, — кивнул Фил. Зарплата вместе со званием и должностью зависят от физических кондиций для каждой возрастной категории. Как, помните, было в ГТО? Плотный график учений, парадов, состязаний по военно-прикладным видам спорта. Сдача нормативов по военным специальностям. А потом — сразу на пенсию — внуков нянчить. Но это уже будет вполне сформировавшийся человек с устоявшимися взглядами, а не профессиональный безработный, просидевший семь диванов перед телевизором рядом с холодильником, набитым пивом.
— Дороговато, — заключил Арсений, записав предложение. — Но, кажется, для здешней экономики вполне посильно. Только, ясное дело, это работа на многие годы — в одночасье такую махину на почти миллиардную армию будет просто не поднять. Как, Филя, возглавишь направление?
— Ой, боюсь, боюсь, боюсь, — схватился за голову сержант. — Вот если бы батю пригласить и прапорщика Руденко… но они ведь на Земле и, возможно, всё ещё в рядах.
— Батя, это кто?
— Комбат наш, капитан Тимофеев. Я его и в учебном классе видел, и в бою. Зверь, конечно, но наш человек. Только не знаю, согласится ли — очень уж он к своей работе хорошо относится.
— Короче, рассыльный корабль утром будет готов. Попробуй его позвать.
— Я тоже полечу, — спохватилась Натка. Очень соскучилась по маме.
— И я… соскучилась, — плаксиво подхватила Ольга.
— Ладно-ладно, — замахал руками Его Величества. — Ты, Сёма, тоже отправляешься? А то знаю я, как ты за Олю переживаешь.
Семён кивнул.
— Только, смотрите, не больше, чем на четыре месяца. До тех пор в этом болоте ничего не всколыхнётся — так что я как-нибудь обойдусь без вас.
С вылетом на Землю пришлось задержаться на несколько дней. Дело в том, что ещё одна республика запросилась в состав Империи. Называлась она Бакелия и располагалась сразу за одним из горных хребтов от Анторина, занимая долину с множеством отрогов, проникающих на её территорию с разных сторон.
Почему запросилась? Потому, что шахты, составлявшие основу её промышленности, сильно пострадали от бомбардировок мелтов. Видимо, те заподозрили, что в них спрятаны ракеты системы противокосмической обороны и, буквально, камня на камне не оставили от всего, до чего смогли дотянуться.
Теперь Бакелии, как воздух, требовались кредиты на восстановительные работы.
Словом, как всегда, разбираться с техническими вопросами пришлось Семёну. Он облетел руины шахтных дворов на антиграве, не сообщая о своём прибытии. А уж потом принялся общаться с руководством — его интересовали планы работ и, разумеется, сметы. Ведь даже платину нельзя делать до бесконечности — она от этого обесценится точно так же, как и бумажные деньги,
Вот на это и было потрачено время, а уж, сколько давать и под какой процент — с этим пусть разбирается Арсений. У него собралась вполне приличная канцелярия, где есть и финансовый отдел, и экономическая служба. Ну и группа сбора информации, и аналитики — без помощи специалистов не обойтись.
А потом отправились в дорогу. Уже в Солнечной связались с резидентом Хорды на Земле. Тот доложил, что база на «Точке» работает в прежнем режиме, что служба безопасности никаких козней не строила и, более того, своих агентов из Колупаевска отозвала. В детали Сёма постарался не вдаваться — поверил на слово. Потому что репутация у этого человека хорошая ещё с имперских времён, а других всё равно нет. И вообще живёт он где-то в Калифорнии под видом вполне успешного, хотя и не выдающегося бизнесмена — большего из службы патронажа ему не сообщили. Вернее, попросили не спрашивать — у них немало своих заморочек, разбираться с которыми… в общем, не стал влезать ещё и в это.
Дома, конечно, рассказал всё родителям — они не слишком этому удивились. Пригласил на Хорду.
— Нет, Сёма. Мы уж тут останемся — неуютно нам как-то будет вдали от родни, — вздохнула мама. — Разве что в отпуск приедем на мягкий песочек к тёплому морю.
— Вот и прекрасно. Как только соберётесь, нажмите вот эту пупочку, — он подал папе и маме по маленькому медальончику на тонкой цепочке. — Дней через восемь-десять и я подоспею. А если написать захотите, то я пока не знаю, как это устроить. То есть связь-то есть, но я не разбирался, как она работает. А пока займусь ремонтом в нашей с Ольгой квартире. Заодно и расплачусь с её хозяином — оформлю на себя.
— Хорошо, что ты не насовсем отсюда уехал, — чуть не прослезился отец. — Возьму на заводе отгулы, помогу тебе. Я ведь вернулся на старую работу — наоткрывали в городе автосервисов, причём таких, что вправляют мозги иномаркам. Клиенты стали меня забывать, особенно, когда ты уехал.
— Как я понимаю, Оля тут будет рожать. Чтобы быть рядом с мамой? — спросила мать.
— Мне тоже так думается. Знаете, мы там, хоть и при всех делах, но я себя чувствую в гостях, — кивнул Сёма.
Калитку отворила женщина в возрасте.
«Наверное, батина мама» — подумал Филипп.
«Наверное» — так же мысленно согласилась с ним Наташа. Она частенько рефлекторно забиралась к нему в мозги — он уже привык к этому и не брыкался.
— Вы к кому ребята? — спросила женщина.
— К капитану Тимофееву Вадиму Сергеевичу.
— Проходите, он в доме, как подниметесь на крылечко, так и ступайте прямо. И он теперь майор, хотя и в запасе.
Опрятный кирпичный домик, дорожка, расчищенная от снега, веник, чтобы обмести ноги. Внутри сразу почувствовалось тепло от печи — оно не такое, как от батарей центрального отопления. Вправо кухонный закуток, а прямо как раз вход в комнату на два небольших окна. И тут рядом со столом — человек в штатском. Сидел он не на стуле, а на кресле с колёсами.