Букварь
Шрифт:
надо бы назвать "Святой Антоний за несколько мгновений до того, как сдаться перед
искушением" Он и в самом деле вот-вот сдастся. Никаких сомнений лицо святого нам
в этом не оставляет. Картина Веронезе изображает Антония в виде добрейшей души, -
по виду, конечно, — старика Антония с широкой бородой, чуть растрепанной. И над
которым, — я все об Антонии, — вьется искушение. Причем изображено оно не в виде
роя мух, — что было бы и в самом деле куда
что зло, вопреки заверениям церковников, редко рядится в красивые одежды, — а как
прекрасная молодая пара.
Над святым Антонием склонились юноша и девушка.
Мускулистый, черноволосый, бородатый, — но это ухоженная бородка, а не веник
Антония! — атлет склонился над святым. Знаете, я вам честно скажу, будь я голубым,
непременно бы такого юношу оприходовал бы! Но я, знаете, традиционалист в сексе,
поэтому… Нет, нет, в другой комнате — "Искушение святого Антония" Иеронима Босха.
Что? Не ожидали увидеть все это в скромном кишиневском музее? Ну, так, простите, и
мы — европейская столица!
Итак, с юношей мы определились. Я не я буду, если через мгновение святой Антоний
не схватит его за руку, и не вопьется чуть сумасшедшим поцелуем в мускулистую грудь
отрока. Но даже если он этого и не сделает, то только в одном случае. И, знаете, каком?
Если вопьется в грудь девицы, которая ТОЖЕ склонилась над Антонием. Девица
хороша! Взгляните на нее! Что лично мне очень нравится, так это правильно
выписанное тело. Она прелестна, пропорциональна, и в то же время мы понимаем, что
это настоящее тело — из мяса. Не взбитые сливки с маслом похотливого фламандца
Рубенса, не препарированные трупы анатомического театра Микеланджело, не
сисястые бляди Ван Гога. Перед нами нормальное женское тело из мяса.
Левая грудь девушки обнажена.
Она нежно держит святого Антония за левую руку. Я рассмеюсь в лицо тому, кто
скажет, что так отталкивают. Ни черта подобного! Да Антоний вцепился ей в руку так
крепко, как, наверняка, вцепится через мгновение ей в грудь. Если, конечно, не
предпочтет мальчика. А может, это будет "амур де ла труа"? Судя по тому, как Антоний
глядит между растопыренными пальцами правой руки, которой он, якобы, прикрывает
глаза от нескромных прелестей искушения, я в этом не сомневаюсь.
Паоло Веронезе, — умный человек, тонкий художник, — изобразил настоящие страсти
искушения святого Антония. Никакие чудовищные насекомые Дали тут и
рядом не стояли. Босх, конечно, конкурент более серьезный, но и он проигрывает, как
видите. Кстати, взгляните-ка на спину юнца, этого, — раз уж он искушение, -
сатанинского Адама. Она вся как — будто сплетена из бугорков. С чем это у вас
ассоциируется? Бугры мышц после тренажеров? Слабо, слабо. Я же вам говорил:
ничего общего с вскрытыми трупами Микеланджело. Ну же, приглянитесь!
Множество округлых бугорков, которых так много, как будто его спина, это сложенная
в правильную форму двенадцатиперстная кишка, или… Или… Или клубок…
Правильно, ну, конечно! Клубок змей! Красавчик, соблазняющий святого Антония, это
огромная змея, заточенная в тело человеческое! Что, конечно, ничуть не умаляет его
ценности, как объекта сексуального вожделения.
Не подумайте, что я какой-нибудь озабоченный. Да, чуточку эротоман, но это
нормально. Любой смотритель музея, или охранник, или вообще, мужчина, который
долго остается в одиночестве, по природе своей эротоман. Нет, картины с
прелестницами здесь не при чем. Иногда, долго сидя на неудобном деревянном стуле, и
глядя пустой темный квадрат, — на этом месте когда-то висела картина "Флора", — я
чувствую прилив необычайного возбуждения. Так что все дело не в обнаженной
натуре. Дело в чреслах. Да, мы, я и мои чресла, чем-то связаны. Но очень слабо, и они
сами по себе, и я сам по себе. Как Океан и Луна.
Что ж, а теперь пройдемте в другую комнату Этнографического музея Кишинева.
Ничего странного. Все, связанное с этнографией, вы посмотрите чуть позже. Ведь
сейчас у вас — уникальный шанс насладиться двумя шедеврами мировой живописи
всего за пять леев. Поверьте, это все по чистой случайности. У нас тут дни культуры
Италии, и музей Рима сдуру одолжил нам две картины для экспозиции. Музеишко наш
так, богом забытый, и о том, что эти картины здесь, мало кто знает. Так что воров мы
не боимся. Тем более, что уже завтра картины увезут.
Итак, "Искушение святого Антония" Иеронима Босха. Кстати, простите, мне тут мысль
пришла в голову. Ничего? Вот как вы думаете… Могло бы статься, что это не дьяволица
искушала святого Антония? А, наоборот, святой Антоний искушал дьяволицу? Ведь
своей стойкостью он подавал ей дурной, — с точки зрения дьяволицы, конечно, — очень
дурной пример… В том смысле, что он соблазнял дьяволицу стать порядочной?
Простите, мне тут поговорить не с кем, и я много думаю. А когда посетители приходят,
оттачиваю на них свои порой неожиданные мысли. Ну, ничего, я вам за это покажу