Букварь
Шрифт:
рвануло еще несколько ручейков.
— Беги, любимая, — крикнул Никита, пытаясь заткнуть дыры еще и ногами, — беги!
Мария покорно улыбнулась, подошла к дамбе, и прислонилась спиной к одной, самой
большой дыре…
Об этом случае позже писали в газете "Комсомолец Молдавии". Статья называлась
"Герои нашего времени". Молодые люди сдерживали своими телами напор воды из
трещин до самого вечера. Никита поседел, и спустя год покончил с собой от
потому что Мария погибла. Слишком уж велика была сила давления воды на хрупкое
девичье тело. После трагической гибели дочери и ее жениха председатель местного
колхоза Василий Руснак, не без оснований считавший себя виновником всего
случившегося, выпил литр средства для мытья окон, и умер в страшных мучениях.
Перед смертью он рассказал обо всем мужу своей старшей дочери, Натальи.
А когда в поселке Гидигич читали статью о влюбленных, то все плакали. Там было
написано: "Дамба Гидигича выстояла благодаря любви Никиты и Марии. Говорят,
дамба была непрочна. Нет. Дамба была прочна".
И потом, после чего уж все рыдали взахлеб:
"Любовь скрепила ее прочнее цемента".
Дамбу отреставрировали, и прямо возле нее похоронили, под прекрасной надгробной
плитой, Марию Руснак и, через год, Никиту Зверева. Очень часто здесь сидят
влюбленные парочки, из уст в уста передающие историю о юноше и девушке, спасших
ценой собственных жизней город Кишинев. Иногда влюбленные часто мечтают о том,
что дамба снова даст течь, и они тоже спасут город, но, конечно, оба выживут и будут
счастливы. Они подходят к дамбе, — теперь она бетонная, — и гладят ее шероховатую
поверхность.
Но дамба всегда сухая.
Егерь
Дикая охота короля Стаха держала в страхе молдавское село Калараш больше
четырехсот лет.
— Место это проклятое, — честно предупреждали покупателя каларашские
домопродавцы, — знайте, если что…
Признавались они не из честности, а просто потому, что дикую охоту короля Стаха
скрыть было нельзя. И каждый, кто только подъезжал к Каларашу, уже ежился, и с
тревогой глядел на краснеющее над соломенными крышами закатное небо. Дикая охота
короля Стаха не пропала даже после того, как человечество познало прогресс. Дикая
охота короля Стаха мчалась в лесах под Каларашом, даже когда над верхушками
деревьев пролетел первый аэроплан Бессарабии, управляемый сыном еврейского купца
Аарона Шмоиля. Дикая охота короля Стаха неслась, гикая и визжа, как тысяча чертей, -
а там, говорили очевидцы, и была тысяча чертей, — даже когда в Калараше рвались
снаряды, и из села, ставшего к середине 20 века городом, советские военные выбивали
немцев, и наоборот. Дикая охота короля Стаха вытаптывала поля, сбрызнутые
купоросом, дикая охота короля Стаха похищала пригожих селянок прямо с тропинки,
где встречала этих селянок, и не возвращала их никогда…
В общем, дикая охота короля Стаха была проклятьем Каларашского района.
— Проклятье Калараша, — сказал старенький и слепой Мойше Шмоиль, когда-то
первым из бессарабцев пролетевший над краем в аэроплане, — это дикая охота короля
Стаха…
Напротив маленького, будто гном, еврея, сидел усатый молодой гигант со смешно
вздернутым носом. Старшина милиции, рослый белорус Тимофей Лорченков,
оставшийся в Молдавии после того, как был ранен в боях под Кишиневом в 1944 году,
демобилизовавшийся и призванный во внутренние органы, пил чай. Делал он это, в
отличие от многих своих коллег, аккуратно и не шумно. Видно, кровь сказывалась.
Несмотря на то, что писал в графе "происхождение" Тимофей всегда "потомственный
рабочий", мать его была польской дворянкой захудалого рода Шафранских. Об этом
старшина никому не рассказывал, намекнул только маленькому еврею из Калараша, что
у него, Тимофея Лорченкова, есть далекие польские корни. Рабочие, конечно.
— Рабочие, — недоверчиво смерил взглядом голубоглазого белоруса чудом
выживший при немцах Мойше, — ну, пусть будут рабочие…
Встреча между старшиной милиции, присланным раз и навсегда разобраться с какой-то
там "дикой охотой короля Стаха" (какие-то местные суеверия, морщась, сказал
начальник Тимофея, ты там разберись…) и Мойше Шмоилем проходила, как пишут в
газетах, в обстановке секретности. Все знали, что Мойше был сыном купца, но
красные его не расстреляли, потому что чудаковатый еврей еще до революции, после
смерти батюшки, деньги раздал нищим. Но все-таки Мойше был сыном купца. И
встречаться с ним старшина советской молдавской милиции должен был тайком.
Избежать встречи не получалось: Мойше был образованный старожил Калараша, и
знал о дикой охоте короля Стаха все.
— В 1346 году, — объяснял он Тимофею, — когда эта земля, я говорю о Молдавии,
принадлежала королевству Польскому, здесь проезжал король Стах. В Калараше он
остановился буквально на денек, чтобы передохнуть. А целью его поездки было