Буквы в кучках

Маркер Женя

Адик любил поговорить, знал массу анекдотов о своем городе и разные бакинские истории. Травить байки к случаю и без случая он мог и со слушателями и в одиночестве. Артист! Как будто роль репетирует….

– С чего это вдруг? – мне совсем не хотелось вставать от печки.

– Сиди-сиди, дружище. Твой планшетик я тебе принес. Ты уж сам достань бумагу и карандаш. А я тебе расскажу, что требуется.

Я посмотрел ему за спину и увидел приближающихся ребят из взвода, во главе с улыбающимся дядей Федей. Неторопливо достал лист бумаги, карандаш и приготовился к очередной авантюре Адика. Он мог рассмешить окружающих, умел

по-доброму шутить, а мог так интересно организовать всех вокруг, что радостное настроение долго еще витало в нашей теплушке. Кроссворд хором отгадывать, загадки-шарады и прочее он мог непринужденно, как профессиональный массовик-затейник. У него уже был маленький сын, жена, о которой молодой муж мог говорить тоже часами. В отличие от нас всех, холостяков, Адик и дядя Федя были женатыми мужчинами. Этот факт делал их на голову старше остальных и вызывал некое уважение.

– Пока Вы тут песни поете и на огонь пялитесь, мы думаем о том, что нас ждет после войны, – продолжал Адик. А потом обратился ко всем, – Никто в нашей победе не сомневается?!

– Нет! – Стройный хор молодых парней ответил так дружно, как мы приветствовали на построении нашего командира части.

– Так. Ближе к теме. Слушайте приказ, боец Иванов. – Дядя Федя взял управление в свои руки. Его глаза немного улыбались, так как ему порой неловко было говорить со мной на «Вы». Училищные увольнения наложили отпечаток на наши отношения, и он периодически сбивался в обращении ко мне. Будешь писать, Борис, вот что…

Командир немного подумал, почесал за ухом и продиктовал:

«Кем мы станем после победы над фашистами [мечты минометного взвода].»

Вокруг нас собрался весь взвод, кто сел у печки, кто остался стоять, и каждый боец мне стал диктовать по очереди свои мечты…

3. Надо дальше жить…

Неожиданно зазвонил мой мобильный телефон. Борис Тихонович умолк, давая мне возможность ответить собеседнику. В уголках его глаз появились маленькие слезинки, которые она смахнул так же незаметно, как смахивают снежинки с перчатки.

– Хорошо. Буду, – ответила я, и отключил мобильник. У моей бабушки по материнской линии была одна скверная, по-моему, черта. Как только у меня возникало что-то важное, она внезапно заболевала. А мне доставались походы в аптеку, вызовы лекарств и т. д. и т. п. И не важно, что меня ждут экзамены, выпускной класс или важные дела в этом Центре. Бабушка просит, и отказать я ей не могу. Она долгие годы заменяла мне мать. – Извините, Борис Тихонович, мне срочно надо уйти.

– Ничего страшного, иди, дружок, иди. Работа – прежде всего. И, знаешь что, пригласи—ка на следующей неделе своего папу ко мне. Я покопаюсь в своих архивах. Кажется, я чувствую какое—то решение. Или хотя бы путь к разрешению проблемы твоего отца.

Но не на следующей неделе, не через месяц нам встретиться не удалось. Борис Тихонович – ветеран Великой отечественной войны, подполковник запаса, всемирно известный ученый, попал в госпиталь для ветеранов. Инсульт. Долго болел. Кроме родственников к нему никого не пускали. Когда он пошел на поправку, я все еще сидела с бабушкой, у которой сильно прихватило сердце. Когда я немного освободилась и наконец-то зашла в психологический Центр, то узнала горькую весть: этот замечательный человек скончался в своем кабинете. Ушел тихо, за работой. В его руках была рукопись, а рядом последние заметки, написанные аккуратным мелким почерком ротного писаря. Он так и не привык к компьютеру. Дети и внуки Бориса Тихоновича, помня о нашем сотрудничестве, передали многие его рукописи мне в отдельной папке. Тем более, что это просил сделать сам Б.Т.

Вот что я прочитала на первом же пожелтевшем от времени листке, где крупными буквами, красивым почерком сверху было написано:

«Кем мы станем после победы над фашистами [мечты минометного взвода].

1. Григорьев Александр Александрович – хочет быть спортивным чемпионом.

2. Блюкин Андрей Борисович – мечтает стать поэтом (как Есенин).

3. Волченков Антон Петрович – выучиться на красного командира. И бить буржуев до полной победы социализма.

4. Голдовский Адольф Михайлович – займет место конферансье в театре у себя в Баку.

5. Дадаян Ашот Мирзоевич – будет музыкантом.

6. Дашидзе Автондил Тариелович – станет художником, как дядя Дато.

7. Гринзбург Аркадий Исакович – поступит в институт и будет врачем-гинекологом (что бы девок чаще щупать).

8. Урусов Ази Келымбетович – станет ученым аксакалом как философ Сократ.

9. Храп Артур Сергеевич – обойдет всю страну как путешественник до самого края Земли.

10. Ширяев Алексей Степанович – будет учителем математики в школе.

11. Командир взвода Маневич Федор Игоревич хочет, чтобы жена родила ему сына, и вернуться домой живым.

Клянемся, что после победы над фашистами, выполним свои мечты!

Подписи всех бойцов внизу листка и еще одна надпись:

Со слов друзей записано мной ротным писарем Ивановым Борисом Тихоновичем. 12.11.1943.»..

Почерком профессора Иванова на обороте фронтового листка была сделана приписка химическим карандашом: «Через день 13.11.1943 года в вагон-теплушку, где ехал взвод, попал снаряд. Погибли все». И чуть ниже – два слова шариковой ручкой – «ангелы мечты». Судя по всему, эти слова были записаны совсем недавно.

Рядом лежала черно-белая фотография, на которой рядом стояли курсант военного училища в форме второй мировой войны и юный парнишка, отдаленно напоминающий Б. Т. Примерно тот же рост, очки, но тщедушный, худой. Только веселая улыбка на беззаботном лице напоминала мне профессора в молодости. На обороте стояла подпись: «Борьке от дяди Феди».

Лицо курсанта мне показалось знакомым. Попытался напрячь свою память, но вспомнил лишь имя командира взвода, о котором я услышал в нашу последнюю встречу. Без сомнения, на фотографии тот самый командир и молодой Борис Тихонович. Но почему лицо знакомо?

Я несколько раз перечитала пожелтевшее письмо. Внимательно рассмотрела фотографию. Невольно сравнила содержание письма с тем, что мы читали на сайте полгода назад вместе с Б.Т.

Удивительно! Все похоже! И имена парней. И желания. Интересное совпадение? Похоже, что нет. Совсем не случайно Б.Т. отложил это послание из прошлого для меня. Именно здесь должен быть скрыт ответ на вопрос отца…

Два момента меня зацепили. Первый, это то, все имена во взводе начинались на одну букву. За исключением только командира. И, надо же, все они погибли… Жаль ребят. Мало того, ротный писарь и Б.Т. – это один и тот же человек, который мне рассказывал о том самом дне накануне гибели взвода!