Булатный перстень
Шрифт:
Гришка ловко отцепил Маврушу от хозяйки, она лишь айкнула от боли, и, взяв в охапку, утащил в дом. С лестницы донеслись возмущенные вопли. Александра крикнула Гришке вслед «Догоняй, я на Мещанскую!» и припустила бегом. Бегать она любила и умела, а когда не качается на боках и не скачет вверх-вниз тяжелая неуклюжая юбка, это — ни с чем не сравнимое удовольствие.
Достигнув Невского, пришлось резко остановиться — по проспекту один за другим неторопливо катили три экипажа с шестиконной запряжкой, а перебежать почти под копытами передних лошадей Александра не успела.
Перейдя Невский, Александра пошла спокойным шагом, думая о том, как бы поскорее увезти Нерецкого в Спиридоново. Там бы можно было остаться до осени, там и обвенчаться, а потом предъявить столице законного мужа. Опять же, в Спиридоново никакая влюбленная особа не потащится, ни Мавруша, ни загадочная любовница Нерецкого.
Вторая Мещанская была пустынна — видно, Нерецкий с кучером Семеном уже вошел в дом. Александра остановилась, обернулась — Гришки все еще не было. Прислушалась — в доме вроде было тихо. Но во дворе началась какая-то возня.
Александра насторожилась — уж не воры ли куда-то лезли, да пойманы хозяевами? И они вполне могли воспользоваться отсутствием госпожи Ольберг, у которой полно дорогих безделушек. Защищать имущество повивальной бабки, от которой в розыске не было никакой пользы, Александра не пожелала — да и нечем было. Изящную тонкую шпажонку аглицкой работы, непременную принадлежность мужского костюма, она оставила дома. Александра отошла чуть подальше от ведущей во двор калитки. Вдруг стало тихо. И калитка со скрипом отворилась, на улицу выпал человек, негромко выкрикнул: «караул!» и рухнул плашмя.
— Семен?! — бросилась к кучеру Александра. — Что с тобой, Семен?
— Ох… барина увели… злодеи…
— Караул! — завопила Александра во всю мощь. — Сенька, говори внятно — ранен?
— По башке, кажись, треснули…
— Караул!
В губернаторском доме, стоявшем напротив наискосок, отворились окна.
— Грабят, что ли? — спросила темная голова с неразличимыми чертами.
— Человека ранили! Разбой! — отвечала Александра. — Сюда скорее! Сенька, терпи — сейчас помогут! — И она вбежала во двор.
Двор был пуст.
Она поняла — Нерецкий решил войти в дом через черный ход. Но если его увели — значит, должен быть какой-то выход в переулок, вероятно, за дровяным сараем. Пробираясь вдоль стены, Александра подобрала наощупь увесистое полено.
Ей некогда было рассуждать, кому и зачем понадобился Нерецкий. Она спешила на звук шагов, спотыкаясь, не разбирая дороги, готовая бить кого попало. Она вела рукой вдоль какой-то дощатой стены, и вдруг та кончилась, впереди было освещенное место. Александра выскочила и увидела в полусотне шагов от себя несколько человек, слившихся в темное бесформенное пятно. Среди из них был Нерецкий…
И она с криком «караул!» побежала к этим людям. Один из них, оставив товарищей, выступил ей навстречу. Они сошлись, он замахнулся, но она, предвидев удар, увернулась и ударила похитителя поленом по голове. Он покачнулся, и в этот миг Нерецкому удалось высвободиться, он побежал навстречу Александре.
— К Невскому! — крикнула она. Но поди знай, в которой стороне проспект, где ходят люди, куда не осмелятся выскочить злодеи.
Взявшись за руки, Александра и Нерецкий кинулись бежать, куда глаза глядят. Их преследовали, но бесшумно; судя по топоту, человека три, а казалось, что их было больше.
Подвернулся по правую руку переулок, Александра потащила туда Нерецкого, чая, что если скрыться со злодейских глаз, то опасность минует. Но из переулка им навстречу выскочил человек в епанче и маске, растопырил руки, и стало ясно: тоже враг.
Оставалось бежать прямо. Александра все не могла понять — куда их гонят. Наконец увидела: к набережной Мойки.
Там было несколько спусков к воде, у которых стояли лодки. Большинство здешних жителей не держали галер, как богатые господа, и весел на ночь тоже не оставляли.
Александра, понимая, что останавливаться нельзя, сбежала по деревянным ступеням к воде. Прямо перед ней была лодчонка — не более полутора сажен в длину.
— Прыгай сюда! — велела она любимому. — Мы оторвемся от них!
— Как? — не понимал Нерецкий.
— Не кинутся же они за нами вплавь!
Подтянув лодку за веревку, Александра ловко перебралась в нее и подала руку Нерецкому.
— Проклятый узел… — пробормотала она, не сразу сообразив, что узел, если дернуть за хвост веревки, развязывается сам собой. Вдруг это случилось, и она ногой, как делают настоящие лодочники, оттолкнулась от нижней ступени. Течение было слабое, но лодку сразу утащило на целую сажень от берега.
— Как же мы без весел? — спросил Нерецкий.
— Боишься манжеты замочить? Ничего, главное — оторваться… потом разберемся… кажись, удалось!.. А теперь говори прямо — ты этих злодеев знаешь?
— Каких злодеев?
— Тех, что тебя пленили… Да отгребай же! Нам нужно на середину… У них могут быть пистолеты?
— Отчего ты решила?
— Оттого, что ты не кричал «караул!»
Александра скинула кафтан и мокрыми руками с трудом расстегнула мелкие пуговицы камзола. Затем она быстро вздернула вверх рукава.
— Послушай, я не знаю, как тебе объяснить… Это все из-за письма… — начал Нерецкий. — Только сейчас я понял… Это опасность, да, большая опасность…
— Да греби же ты!
— Я не должен был покидать их, я должен был объясниться…
— С кем — со злодеями?
— Пусть бы они даже покарали меня… я заслужил!..
— Кончай городить дребедень!
Впереди был Синий мост, лодочка вошла под него, затерялась во мраке, выбралась. Александра пыталась разглядеть среди потемневших, уходящих в воду стен деревянной набережной подходящий спуск.