Бульдожья схватка
Шрифт:
— А что на театре дают-то?
Марианна не без лукавства улыбнулась:
— "Лас-Вегас" и «Колючую проволоку». У вас есть замечания или пожелания, Павел Иванович?
«Милая, — возопил он про себя, — какие могут быть замечания, не говоря уж о пожеланиях, если не знаешь, о чем речь?!» Но вслух, понятное дело, солидно произнес:
— Н-нет, ничего подобного…
— Значит, по заведенному образцу?
— Ну да, — кивнул он с восхитительным, неподдельным самообладанием — за каковое стоило самого себя похвалить.
Впрочем, Пашка так и наставлял, не раз повторив: «Основных правил у тебя будет
Что ж, в этом был резон… Поудобнее устроившись в кресле, Петр осведомился:
— Что-то я запамятовал, во сколько начало…
— Можно как обычно, в одиннадцать вечера… — Марианна фривольно улыбнулась, — или, если вы желаете, сразу после ужина…
— Тогда надо распорядиться насчет машины…
— Машины?! — она подняла брови, непритворно изумившись. На миг улетучилась вся вышколенность. — Простите, не поняла…
«Черт, что-то не то ляпнул».
— Да пустяки, обмолвился… — сказал он, постаравшись, чтобы в его улыбке не было вымученности. — Перепутал… В общем, на ваше усмотрение, лады?
— Конечно. Павел Иванович, у вас и правда усталый вид… Простите, последствия, похоже, сказываются…
— Еще бы, — сказал он спокойно. — Не буду врать, голова в норму не пришла, беспокоят… провальчики…
— Напряжение необходимо снять? — понятливо подхватила Марианна.
— Да, вообще-то…
Ляпнув это, он через миг сообразил, что поступил опрометчиво.
Заученным движением отставив поднос, Марианна гибко опустилась на колени и, прежде чем он успел как-то отреагировать, «молния» на его брюках разошлась с тихим шелестом. Непроизвольно напрягшись, Петр успел охнуть:
— Если войдет…
— Глупости, Павел Иваныч, — Марианна посмотрела на него снизу вверх с уверенной улыбочкой опытной стервы. — Никто не войдет без позволения, да и задвижку я защелкнула…
Ее теплые пальчики уверенно принялись за работу. «Основных правил у тебя будет два…» Так-то. Не отбиваться же с воплем — поскольку оригинал, ясный пень, вряд ли когда-нибудь отбивался, вовсе даже наоборот, надо полагать… И посему Петр смирился с происходящим, он лишь опустил глаза, упершись взглядом в ритмично двигавшуюся светловолосую головку, — чтобы не смотреть на Катин портрет…
Когда все кончилось, Марианна упруго выпрямилась, не спеша, с нарочитой медлительностью облизнула губы и, уставясь на него нахальным взором сообщницы, улыбнулась:
— Вы сегодня в великолепной форме, Павел Иванович. Честно…
Забрала поднос и. покачивая бедрами, направилась к двери. Петр торопливо застегнулся, чувствуя, как горят щеки. Покосился на стену, встретил спокойный, с лукавинкон взгляд лесной феи. И горестно матернулся про себя — н-ну, Пашка… Завел порядочки. Не Шантарск, а гарем посреди аравийских песков. Впрочем, он и в юности был ходок почище Петра.
А главное, то ли печальное, то ли комическое, несмотря на всю ошарашенность, в глубине души нет, увы, ни осуждения, ни отторжения. Ежели цинично — любой нормальный мужик, не маньяк, но и не пуританин, в таких вот условиях будет ощущать главным образом то самое чувство глубокого удовлетворения. Обе стервочки, что Анжела, что Марианна, дело знают. Одна беда: все
Глава четвертая
ДОМАШНИЙ ТЕАТР ГРАФА ШЕРЕМЕТЬЕВА
Вопреки его опасениям, ужин в роскошной столовой оказался не столь уж удручающим процессом. Он очень быстро привык. Просто внушил себе, что оказался в хорошем ресторане, — бывали-с в прошлые времена, когда славные офицеры армии российской еще не считались отбросами общества…
Да и не оказалось тех самых наборов многочисленных ножей и вилок, касаемо которых правила этикета предписывали начинать непременно с крайних. Видимо, Пашка справедливо решил не доводить идею великосветскости до абсурда — по крайней мере, в домашнем кругу. В общем, обычный ужин — с поправкой на роскошь и обилие блюд, прилежно подаваемых бесшумно порхавшей вокруг стола Марианной.
И Катя, и Надя держались предельно обыденно — они-то, надо полагать, привыкли. Постепенно и Петр немного расслабился душою, не следил бдительно за локтями и падающими на скатерть крошками, в итоге неплохо поужинал, завершив процесс парой бокалов вина. Кажется, прошло гладко. В следующий раз пройдет и совсем непринужденно — не самое тяжкое испытание, как оказалось, семейные трапезы в хоромах г-на Савельева, промышленника и коммерсанта…
Гораздо более нервировало поведение Реджи — чертова псина вела себя по-прежнему: явно сбитый с панталыку буль то возникал в дверях столовой, вглядываясь в Петра прямо-таки с человеческим недоумением, то скрывался, тихо ворча. Никак не хотел признавать хозяина — и успокоиться никак не желал. И «жена», и «падчерица» не могли не обратить на это внимание — но, к счастью, Катя сама подыскала подходящее объяснение: кто-то ей напел, что собаки — прирожденные телепаты, и она всерьез предположила, что пес шестым чувством просек случившуюся с хозяином беду, оттого и не находит себе места. Петр, вздохнув с превеликим облегчением. постарался развить и закрепить эту тему, добросовестно пересказав парочку историй о собачьей телепатии, вычитанных из многоцветных бульварных газеток. Удалось, похоже. В конце концов Катя шуганула пса на место. и он, ворча, удалился.
— Благодарю за хлеб-соль, папенька, — присела Надя, встав из-за стола. — Разрешите вздорному ребенку удалиться на дискотеку? Не зацикливаться же на компьютерных трудах, нужно и развеяться временами.
— Валяй, чадушко, — сказал Петр.
Щелкнула невидимая картотека. Дискотека «Метрополис», приют золотой молодежи, проплаченная заботливыми новорусскими «предками», немаленькая охрана старательно бдит, по мере возможности отсекая наркотики, спиртное и замаячивших на горизонте представителей «низших классов». Отвезет и привезет Митя Елагин, нет причин для беспокойства, можно спокойно разрешить…
Механически поблагодарив Марианну — последовав в том примеру Кати, прямо-таки скопировав ее интонации и слова, — Петр пошел к себе в кабинет. По дороге чертова псина снова проводила его злым, недоуменным ворчаньем, но, слава богу, на какие-либо активные действия не решилась. Может, притерпится? Задобрить его следует, вот что, притащить с кухни какого-нибудь мясца, глядишь, и наладится…
Он даже обрадовался, когда после обычного деликатного стука появилась Марианна. Взял быка за рога: