Булочка с изюминкой
Шрифт:
Досадно, что имени папы-короля она не запомнила. Ничего. Будет ещё возможность узнать.
– Ой, я-то что, – засмущалась в это время Светланка на похвалу. – У меня от мамы Вари только страсть к пирогам. А вот супчики, борщи, мясо со мной никак не дружат.
Глаза Сигизмунда подёрнулись нежностью.
– Не страшно. Готов обойтись пирогами, – проворковал он, и всем присутствующим послышался в его невинных словах явный намёк на нечто большее. Варя только вздохнула. Где её семнадцать лет, где молодой Илюша-десантник? Эх… Молодость, конечно, не «прощай», ибо все мы в душе ещё ого-го… но наступает однажды день, когда ты понимаешь: кое-что не повторится. Никогда.
Праздничный обед шёл своим чередом, и если бы не изысканные костюмы гостей – вроде бы обычные для нашего мира «тройки», но несущие на себе флер безумной дороговизны – всё было бы чрезвычайно мило и по-домашнему. Но стоило Варваре кинуть очередной взгляд на платиновую заколку, ненавязчиво посверкивающую бриллиантами в галстуке папы-короля этой, как её… ах, да, Илларии! На запонки с короной поверх вензеля-монограммы, вспомнить безупречные ботинки стоимостью, наверное, в две её трёхкомнатных квартиры, и становилось не по себе. Вот влипла так влипла. И впрямь, придётся ехать со Светкой, чтобы хотя бы последить за ней немного, помочь обвыкнуться. Возможно, придётся даже искусственно утрировать дочкин образ рассеянной художницы, с головой погрязшей в Святом Искусстве, дабы к её огрехам в воспитании относились снисходительно хотя бы доброжелатели. А недоброжелателям не угодишь, как ни крутись.
Но вот согласится ли королевская родня на её, с позволения сказать, визит без предупреждения?
Она поймала себя на том, что рассуждает о посещения мира иного как о чём-то естественном и решённом. Будто стоило появиться на пороге этим троим – и все мысли о возможном мошенничестве, зомбировании, промывке мозгов разом вылетели из головы.
И тут Варвара испугалась.
Неужели это всё же гипноз? И её точно так же, как и дочь, беззастенчиво используют?
И порадовалась привычке – выпивать за любым застольем, даже с самыми близкими, единственную рюмку. Говорят, алкоголь подавляет сопротивляемость психики, поддаться чужому воздействию, будучи «под мухой», гораздо легче, чем трезвому. А у неё как раз прошло расслабление после рюмашки коньяка, вот и вернулась способность рассуждать здраво.
Спокойно, Варя. Считай себя в разведке. Не Матой Хари, конечно, но тем же Штирлицем. И не дай себя подвести к провалу.
С извиняющейся улыбкой она вышла из-за стола, напев что-то про чай-кофе, и исчезла на кухне. Там выпила залпом стакан ледяной воды, клацнула зубами о край стакана… и поняла, что ей неимоверно страшно.
Подозревать людей, не сделавших пока ничего плохого, звать соседей и полицию – глупо. Верить в байки об иных мирах – ещё глупее.
Действуя на автомате, налила чайник доверху, щёлкнула розжигом… и машинально потянулась к сигарете. Но на курево в своё время был наложен такой же запрет, как на выпивку, поэтому очередная коричневая «More»-ина так и не была прикурена – лишь вставилась в мундштук, прихваченный потом крепкими Вариными зубами. Постучав пальцами по подоконнику, Варя, дабы успокоить нервы, принялась общипывать листки капустной рассады, только-только проклюнувшиеся. Чего сроду не позволила бы себе в мирное время.
Спиной она почувствовала, что в кухне появился кто-то ещё.
– Вы так напряжены, Варвара Павловна, что, будь ваши соседи эмпатами, как я, к вам на помощь сбежалось бы полдома.
Приятный бархатный баритон принадлежал явно не папе-королю. Что это? Случилось чудо, и Великий Немой… то бишь господин Молчун, заговорил?
– А вы эмпат? – машинально уточнила Варвара.
– Представьте себе. К тому же, специалист по адаптации и переговорам. Иногда контакты с представителями чужих миров проходят крайне болезненно, и тогда требуется наша помощь. Уверяю, помощь самого деликатного рода.
– Признайтесь, это вы убедили меня в…
– Что вы, что вы, уважаемая. Я ни в чём не убеждаю, и ни к чему не принуждаю. Я всего лишь приглушил ваш страх. Остальное – дело вашей интуиции, и, возможно, желания поверить. Ведь идея множественности миров вам не чужда, так?
– И вы этим воспользовались, – с неожиданной злостью откликнулась Варя. – Зачем? Я всё ломаю голову, для чего вам понадобилась Светлана? Она что, наследница какого-нибудь арабского шейха или короля Брунея? Или в её коллекции вдруг затерялась безумно дорогая картина, а другого способа заполучить и вывезти её, кроме как женившись, никто не видит?
Маскировка летела к чертям. Штирлиц таки провалился.
Губы мужчины дрогнули в улыбке.
– Ни то, ни другое, драгоценная Варвара Павловна. Сигизмунд действительно принц Илларии. К счастью, не наследный… Предвижу ваш вопрос, уважаемая родственница. Мы с Эдвардом братья, так что я нашему жениху, представьте, дядя. Очень удобно иметь в семье эмпата-профессионала, особенно при таких вот ситуациях…
Варя воинственно вскинулась.
– Матримониальных? Вы что же думаете – моя девочка спит и видит, как бы захомутать принца побогаче? И слава богу, что он у вас не наследный.… Кстати, почему?
– Как интересно наблюдать за сменой вашего настроения. Ну, ну, – мужчина отступил, вскинул руки, словно прося прощения. – Вы ведь должны понимать, что правящая семья не исключает корыстных целей возможных невест, отсюда и меры предосторожности… Почему не наследный, вы спрашиваете? Всё дело в том, что наш Сигизмунд – второй сын Эдварда, и, соответственно, будущим королём станет Михаэль, его старший брат. Тем не менее, статус не наследной принцессы манит к себе многих, как бы вам сказать…
– Аферисток, – с угрозой в голосе подсказала Варвара. – Я вас слушаю. Продолжайте.
– Младший принц совершенно непрактичен, и, попадись ему девушка, лелеющая неблаговидные планы – боюсь, нам пришлось бы принимать решительные меры, тем более что при рассеянности и простодушии Сигизмунд многое принимает за чистую монету. Страсть к искусству поглощает его. – Собеседник Варвары Палны вздохнул. – Признаюсь откровенно: мы отпустили его в ваш мир без особой охоты, вполне ожидаемо беспокоясь за сохранность его целомудрия.
– А вот, кстати, попутный вопрос: зачем? – не удержалась женщина. – Что ему дома-то не сиделось?
– Это нечто вроде стажировки, сударыня. Проверка на зрелость. На умение не только приспособиться к обстоятельствам и выжить в новом мире, но и закалку некоторых личных качеств. Согласитесь, возможный претендент на престол должен доказать свою самостоятельность. К тому же, ему по душе искусство землян, особенно вашей эпохи Возрождения и Средневековья; мальчик не хотел упускать возможность изучения многих шедевров вживую. Вот, кстати, и ответ на ваш вопрос по поводу наследования. Даже будь Сигизмунд старшим – король из него получился бы неважнецким. Хотя бы один из королевской четы должен, так сказать, твёрдо стоять на земле, но ни и Сигизмунде, ни о Светлане этого не скажешь. А вы как думаете?