Булочка с изюминкой
Шрифт:
Облегчение, испытанное Варварой, сравнимо было разве что с её реакцией, когда однажды, дождавшись анализа на онкомаркеры, она узнала, что никакой опухоли у неё нет, и симптомы указывают на другую бяку в организме, сравнительно безобидную.
– Думаю, что парочка трёхнутых на искусстве – это умиляет. В обычной жизни. А вот для монархии никак не годится, – честно ответила она. – И слава богу. Не хватало ещё, чтобы Светку вздумали убрать какие-то интриганы, чтобы навязать… Постойте! – Она так разволновалась, что даже схватила собеседника за руку. – А что, если всё же она кому-то перейдёт дорогу?
Мужчина похлопал её по ладони.
Улыбка у него оказалась искренняя и располагающая.
– Не беспокойтесь. Я не единственный эмпат в королевской семье. К нашему удивлению, переход Сигизмунда на Землю подтолкнул его ранее спящие способности: эмпатия у нас в крови. Будьте уверены, возможную авантюру он почувствует на расстоянии, не насколько он всё же не от мира сего. Да и… определённые службы не спят; так что за безопасность всех членов королевской фамилии я вам ручаюсь.
Опомнившись, Варвара освободила его руку, смущённо зардевшись.
– Прошу извинить, – выдавила. – Я была слишком взволнованна при первом знакомстве и… откровенно говоря, не запомнила…
– Эрих, – склонил голову господин эмпат, не дожидаясь подробных объяснений. – Эрих Мария…
«Ремарк», мысленно добавила Варвара Пална. И едва не завизжала от восторга, услышав:
– Ремардини. Тайный советник Его Величества Эдуарда Густава Ремардини. К вашим услугам. – Склонил голову набок. – С учётом реалий вашего мира – вы, как новый представитель нашего семейства, можете обращаться ко мне просто «Эрих».
Варвара с улыбкой протянула руку.
– Варвара.
– Польщён.
Прикоснулся губами к её руке.
– Ну, наконец-то я слышу, как вы сами предпочитаете себя называть! А то я уж и не чаял, как вас представить при дворе. Представьте себе, каково это выглядело бы: тёща не наследного принца Мама Варя!
Он произнёс это несколько торжественно, как мажордом, объявляющий прибытие гостей на важном приёме, и Варвара, оценив комизм ситуации, так и покатилась со смеху.
Она снова могла смеяться, просто и беззаботно. Значит, жизнь налаживалась.
Глава 6
Варвара Пална проснулась под умиротворяющий перестук колёс.
Засыпала она, кстати, под него же. Перед сном с удивлением потаращилась в темноту за панорамным окном вагона, однако ничего интересного в ней не обнаружила. Мелькали в объёмистом световом пятне, кидаемом из окна на землю, невразумительные бугры и пышные кочки, то ли кущи кустарников и деревьев, то ли сочные луговые травы… Однажды поезд словно взвился в воздух; но нет, это просело под ним пространство, стук колёс изменился, перешёл на характерный, гремящий, как обычно бывает, когда состав пересекает мост. Далеко внизу мелькнула широкая полоса водной глади с пятном отражённой встающей луны. И опять – чернота, чернота…
Если бы не неимоверная, фантастическая роскошь поезда – и не скажешь, что ты в чужом мире. Впрочем, даже пышность обстановки довольно скоро примелькалась, стала, представьте себе, привычной. К хорошему ведь быстро привыкаешь, да? И официанты в белоснежных форменных кителях с золотыми аксельбантами, встретившие компанию гостей и хозяев в вагоне-столовой, эти улыбающиеся симпатичные юноши, казались не какими-то иномирцами, а вышколенными студентами, удачно пристроившимися подработать. И хрусталь, и дорогой фарфор на столах воспринимались гармоничной и неотъемлемой частью интерьера. И изысканно сервированные блюда, подаваемые отнюдь не крошечными порциями, над которыми порой похихикивали Варвара с подругами, решившие в кои-то веки кутнуть в шикарном ресторане – нет, кормили здесь не только вкусно, но и сытно, от души, «по-нашему»… Всё вокруг казалось частью дорогой элитной поездки, выигранной в лотерею или полученной по какому-то иному случаю: а раз досталось даром – так наслаждайся, Варюха, что ж тебе ещё? Не забивай голову высокими материями и каким-то чужим миром, здесь всё – то же самое… А когда обаятельнейший Эрих Мария, королевский брат, эмпат, извинившись, встал из-за чайного стола, и, расхаживая по пушистой ковровой дорожке, с кем-то вполголоса принялся беседовать, приложив руку к наушной драгоценной клипсе – переговорнику, амулету отдалённой связи – казалось, что обычный скромный миллиардер или аристократ с кем-то общается по мобильнику…
Даже выделенные Варваре, как почётной тёще не наследного принца, апартаменты, занимавшие полвагона и состоящие из спальни с огромной кроватью от стены до стены, ванной комнаты и небольшой гостиной – никак не могли убедить в своей чужеродности, а лишь казались копиями «Восточного экспресса» или «Экспресса Махараджей». Лишь луна, заглянувшая сперва в одно окно вагона, затем, позеленев, в другое, на противоположной стороне, и оказавшаяся, на самом деле, двумя лунами, поставила железную точку на всех сомнениях.
Там, за окнами, расстилались холмы и леса Илларии.
К тому же, здесь оказалось намного теплее. По-летнему. Стоило закрыть глаза – и чудилось, что едешь на юг, к Черному морю. Впрочем, паровоз и в самом деле должен был упереться в побережье, где раскинулась столица – славный древний город Авилар. Там уже с нетерпением поджидали принца для празднования, наконец, его бракосочетания с принцессой Светланой.
Поначалу сам поезд, как таковой, наряду с восхищением вызвал и удивление. Варвара Пална, с момента знакового разговора с Эрихом, дала зарок – ничему в дороге, да и на месте прибытия не удивляться, дабы не сесть в лужу, не ударить в грязь лицом, не… одним словом, не опозориться с возможными дурацкими вопросами. Поэтому, когда на великолепном лимузине, смотревшимся на фоне грязного апрельского снега и хрущёвок совершенно инородно, их с дочерью домчали до заброшенного вокзала – она не задавала вопросов. Хоть железнодорожная ветка и бездействовала вот уж лет двадцать, со времён так называемой «перестройки», когда Министерство путей сообщения навсегда отменило маршруты через их городок, как убыточные. Там даже рельсы оставались лишь для маневренных тепловозов, снующих с вагонами от одного заводика к другому; остальное давно потихоньку разобрали и потырили на металлолом.
Когда Эрих, извлёкши из кармана дорогого пальто некий приборчик, похожий на мобильник, что-то прикинул в уме, нажал поочерёдно несколько кнопочек – и перед ними прямо в пустоте разверзся переливающийся лазурной синевой портал – и тогда она сдержалась от восторженных воплей. Подавила недоумение, шагнув сквозь подёрнутую живой рябью перепонку, и, поддерживаемая твёрдой королевской рукой, очутилась не в сказочной стране, а опять же – на вокзальчике. Правда, не в пример чище и красивее того, что остался за спиной. Небольшое здание красного кирпича под черепичной крышей и с глазастыми часами на фасаде стояло одно, как перст, во всём чистом поле; на видимом пространстве кроме него, небольшой платформы и состава из четырёх вагонов больше ничего не было.
А в поле колосилась под тёплым ветром пшеница.
А за спиной, где-то в двух шагах, оставался сырой грязно-снежный апрель.
И только, осмотрев выделенный ей, по словам Эриха, «скромный уголок»-апартаменты, переждав приступ головокружения и всеобщего лёгкого волнения, вызванного её состоянием – вспомнили, наконец, что мама Варя таки неделю как после гипертонического криза! – после того, как поезд тронулся, и все собрались в салоне на приятную беседу, Варвара не утерпела и спросила, наконец: почему именно поезд? Если есть в Илларии специалисты по открытию порталов из одного мира в другой – то почему бы не сделать выход прямиком в столицу, сразу?