Бумажная девушка
Шрифт:
— Вынем через несколько часов, — пообещал Клузо.
Он проверил небольшие электроды, крепившиеся к груди Билли и призванные стимулировать сердце в случае, если оно замедлит ритм.
— Все в порядке, — сказал он.
Я улыбнулся Билли, она в ответ подмигнула.
Все шло хорошо.
Среда, 29 сентября
Нью-Йорк
Гринвич-Виллидж
— Я опаздываю! Ты же говорил, что завел
Девушка разгладила мятую юбку, надела туфли и застегнула блузку.
Лежавший в кровати юноша смотрел на нее, весело улыбаясь.
— Захочешь увидеться, звони… — сказала она, открывая дверь комнаты.
— Хорошо, Кристи.
— Меня зовут Кэрри, козел!
Джеймс Лимбо — или Джимбо — расплылся в улыбке. Он встал и потянулся, даже не думая извиниться или остановить девушку, с которой провел ночь. Затем он пошел на кухню, чтобы приготовить завтрак.
«Черт, кофе закончился!» — проворчал он, открывая кухонный шкаф.
Джимбо выглянул из окна квартиры, расположенной в здании из бурого песчаника, и заметил Кэрри, или как ее там зовут. Девушка шла по улице по направлению к Хьюстон-стрит.
«Неплохо. Хотя нет, средненько… шесть из десяти», — подумал он, состроив гримасу. В общем, для одного раза ничего.
Дверь открылась, и вошел его сосед по квартире Джонатан с двумя картонными стаканчиками кофе из бистро на углу.
— Встретил внизу экспедитора из «Ю Пи Эс», — сказал он, показывая зажатый под мышкой пакет.
— Спасибо.
Джимбо схватил посылку и двойной латте с карамелью.
— С тебя три семьдесят пять за кофе. И шестьсот пятьдесят долларов за квартиру, которые я одолжил две недели назад.
Джимбо промычал что-то нечленораздельное, читая обратный адрес.
— Это от Изель Парк?
— Не твое дело.
Юноша вскрыл посылку с книгой Тома Бойда.
«Странная штука», — подумал он, рассматривая фотографии, наклеенные на страницы романа.
— Знаю, тебе плевать на мое мнение, но хочу кое-что сказать. Ты отвратительно ведешь себя с Изель.
— Да, ты прав, но мне плевать на твое мнение, — подтвердил Джимбо, делая глоток кофе.
— Она оставила еще несколько сообщений на автоответчике. Волнуется, все ли в порядке. Хочешь порвать с ней — так и скажи. Почему ты так относишься к женщинам? У тебя какие-то проблемы?
— У меня одна проблема: жизнь коротка, и мы все сдохнем. Как тебе такое объяснение?
— Не вижу логики.
— Джонатан, я хочу стать режиссером. Моя жизнь — это фильмы, и ничего больше. Знаешь, что говорил Трюффо? Кино важнее жизни. Я тоже придерживаюсь такого мнения. Мне не нужна семья, дети, свадьба. Хорошим мужем и отцом семейства может быть кто угодно, а поди найди второго Квентина Тарантино или Мартина Скорсезе!
— Хм… Кажется, у тебя не все дома, старина.
— Ты ничего не понимаешь! — ответил Джимбо, отправляясь в ванную.
Он принял душ и быстро оделся.
— Ладно, я пошел. У меня лекция в двенадцать, — бросил он, беря сумку.
— Давай! И не забудь про день…
Слишком поздно. Джимбо уже хлопнул дверью.
В желудке было пусто. Он завернул в «Мамун'с», купил питу с фалафелем и жадно съел
Однако книга его заинтриговала. «Трилогия ангелов»? Знакомое название… Джимбо напряг память и наконец вспомнил: «Вэрайети» писал, что Голливуд приобрел права на роман и съемки не за горами. Почему же этот экземпляр так странно выглядит? Джимбо поднялся с табурета и сел за компьютер для посетителей. Он ввел несколько ключевых слов, относящихся к книге и ее автору, поисковик выдал несколько тысяч ссылок. Ограничив поиск последней неделей, он обнаружил, что форумы пестрят объявлениями о поиске уникального экземпляра романа с половиной чистых страниц.
Того самого, что лежал в его сумке!
Он вышел из кафе, обдумывая прочитанное. И тут его осенило.
Гринвич-Виллидж
Тот же день
Вечер
Небольшой книжный магазин «Керуак и К°» находился на Грин-стрит и специализировался на покупке и продаже антикварных книг и распроданных изданий.
Кеннет Эндрюс в элегантном черном костюме и темном галстуке выставил на витрину издание, доставшееся ему в результате бурного дележа наследства одной старой коллекционерши, — роман «Сойди, Моисей» с подписью Уильяма Фолкнера. Он занял достойное место между оригинальным изданием Скотта Фицджеральда, заключенным под стекло автографом сэра Артура Конан Дойля, афишей выставки с росчерком Энди Уорхола и черновиком песни, которую Боб Дилан написал на обороте ресторанного счета.
Кеннет Эндрюс работал в магазине больше пятидесяти лет. Он застал легендарные пятидесятые, когда литературная жизнь здесь кипела, а район наводнили писатели-битники, поэты и фолк-музыканты. Но жилье дорожало, люди искусства постепенно перебирались в другие части города, и теперь Гринвич населяли обеспеченные люди. Они платили бешеные деньги за реликвии, позволявшие приобщиться к прошлому, которому не стали очевидцами.
Звякнул дверной колокольчик, и на пороге появился молодой человек. Он вошел в магазин и поздоровался.
Джимбо несколько раз бывал в этом магазинчике и находил его весьма живописным. Приглушенный свет, запах пыли и старые гравюры на стенах напоминали декорации черно-белых фильмов, ему казалось, что он переносится в параллельный мир, куда не доносится городской шум.
— Здравствуйте. Чем могу помочь? — отозвался Эндрюс.
Джимбо положил на прилавок роман Тома Бойда и спросил:
— Вас такое интересует?
Старик надел очки и с презрительной гримасой взял в руки книгу: искусственная кожа, популярная литература, производственный брак, да еще и фотографии, которые окончательно портили книгу. Одним словом, макулатура.