Бумажные розы
Шрифт:
Эви растерянно наблюдала за всем этим. На Тайлере были штаны из оленьей кожи и грубые башмаки, но вместе с тем белоснежная сорочка, какие носят джентльмены, а не скотоводы. Непонятно было лишь, куда подевалась его шикарная жилетка, в которой он всегда играл в карты. Тайлер сегодня выглядел совсем другим, и дело было отнюдь не только в одежде Ей просто не верилось, что перед ней сейчас тот же самый человек, который только недавно умчался из гостиницы без оглядки, столкнувшись в ее номере с детским хором.
— Что вы здесь делаете? — с подозрением спросила она у него, удовлетворившись состоянием Дэниела и его заверениями.
— Я и сам задаю себе этот вопрос весь последний час. Но позволь поинтересоваться: а где ты была?
Тайлер отпустил Хосе, и он стал бороться со старшим братом на циновке. Мария тихо сидела у очага перед корзинкой с пряжей и молча разбрасывала нити.
Тайлер, похоже, спокойно относился к присутствию детей. Он стоял перед Эви, уперев руки в бока, и ждал объяснений, которые она не готова была ему дать. Сунув ему в руки миску, она насыпала в нее маисовой муки.
— Если вы пока никуда не спешите, не откажите в любезности немного помочь мне с готовкой. Добавьте молока, пока не загустеет.
Тайлер со страхом покосился на миску и ее содержимое. Эви заметила выражение его лица, но не подала виду и отвернулась к печке, чтобы добавить лук к бобам.
«Нет, я не дам этой мегере в переднике и этой мелюзге запугать себя!» — твердо решил Тайлер и стал подливать в миску молоко из кувшина.
— Что теперь? — спросил он.
— Размешайте как следует, добавьте сахара и топленого сала вон из той банки. Ну и еще чего-нибудь, чтобы получилось повкуснее.
Эви вытерла после лука руки о передник и потянулась к связке сушеного перца, которая свисала с полки.
— А сколько добавлять? — Тайлер растерянно уставился на сахар и топленое сало. Мука в миске превратилась в жидкую кашу, и ему стало казаться, что он переборщил с молоком.
— Скажите, по какому принципу вы играете в покер? Считаете карты или наблюдаете за лицами игроков? — задала неожиданный вопрос Эви.
— Наблюдаю за лицами игроков. Но противник, сидящий напротив тебя, и миска с маисовой мукой — не одно и то же. — Отчаянно морщась, Тайлер добавил в миску ложку сахара и немного сала. Смесь получилась весьма примечательная. — Подсчет карт хорош только для начинающих.
Покрошив перец, Эви бросила его в миску и забрала ее у Тайлера.
— В таком случае идите развлекайте детей и составьте Дэниелу компанию.
— Я, между прочим, задал вопрос: где ты была? — проговорил Тайлер, отступая к двери.
— А я спросила: что вы тут делаете? Так что мы в расчете. Ступайте, ступайте, вы меня отвлекаете.
Тайлер с минуту молча любовался тем, как она хлопочет, готовя обед. На ней сегодня было одно из ее «школьных» платьев без турнюра, шлейфа и юбки на металлических обручах. Юбка соблазнительно колыхалась в ногах, пока Эви бегала от печки к столу и от раковины к буфету. Она послала Мануэля в погреб за овощами, а Хосе за водой. Тайлеру никогда прежде не приходилось читать романы, в которых главная героиня занималась бы домашним хозяйством. Вместе с тем он не сомневался в том, что такие романы существуют и Эви с ними знакома.
Ему вдруг вспомнился родительский дом. Рабы распевали на кухне песни и бегали из конца в конец точно так же. А мать время от времени пробовала блюда и давала советы относительно того, как замешивать сладкое тесто для тортов. Он до сих пор помнил аромат свежеиспеченного хлеба, жареного цыпленка и персикового кобблера, остывавшего на подоконнике. В те годы Тайлеру было хорошо и покойно, и он полагал, что его дом — это и есть весь мир. Но все развалилось в одночасье прямо на его глазах…
Повернувшись, он пошел было к входной двери, но едва не налетел на входившую Кармен, которая привела с собой врача. Девочка запуталась в разбросанных на полу нитках и едва не упала. Тайлер подхватил ее, затем поймал Марию, побежавшую к врачу, и начал собирать нитки по всей комнате, давая возможность Кармен и гостю беспрепятственно пройти в спальню к Дэниелу. «Будь я проклят, если когда-нибудь заведу собственных детей, — думал Тайлер. — Их следует опасаться, как кори».
Мария гладила его по щеке и целовала в ухо. Между тем в спальне уже разгорался горячий спор между Кармен и Дэниелом. И Тайлер поспешил туда, дабы не отрывать Эви от готовки. Кармен половину слов произносила по-испански, но даже так ему было нетрудно понять смысл сказанного. Войдя в спальню, он передал ей Марию и вытолкал их обеих за дверь. В нем заговорила мужская солидарность.
Дэниел улыбнулся и облегченно выдохнул. — Она боится, что я умираю, — смущенно пояснил он. — Впрочем, это неудивительно, если вспомнить, что случилось недавно с их матерью. Да и отца они потеряли только в прошлом году.
Тайлер понимающе кивнул. У Дэниела была голова на плечах, и ко всем превратностям судьбы он относился почти так же трезво и спокойно, как Тайлер. Только последний выработал в себе такое отношение лишь упорной многолетней тренировкой. Хотя, говоря по правде, Тайлер до сих пор тешил себя кое-какими иллюзиями. Но признаваться в этом юноше он, разумеется, не собирался. Врач начал разбинтовывать ногу Дэниела. Тайлер внимательно наблюдал за действиями доктора.
— Ну как, срастается? — спросил он небрежным тоном.
Тайлеру не хотелось проявлять заботу об этом парнишке, но он ничего не мог с собой поделать. Он знал, что, если Дэниел не сможет ходить, Эви никогда себе не простит. И это, в свою очередь, даст ему лишний повод упрекнуть Бога в том, что тот не любит свои создания.
— Похоже на то. — Врач попросил Дэниела подвигать ногой в разные стороны, чтобы проверить работу мышц. — Так… Сильно нагружать ее я бы пока не советовал, но можно уже потихоньку вставать. С костылем, разумеется. Нога должна двигаться. Кость окончательно еще не срослась, но мышцы надо разрабатывать уже сейчас.
Внимательно слушавший Дэниел с серьезным видом кивал:
— А сколько времени мне можно проводить на ногах? Скажем, могу я ежедневно добираться до редакции газеты?
Врач нахмурился:
— Большой риск. Ты запросто можешь опять споткнуться и упасть. Или тебя могут случайно толкнуть.
На лице Дэниела отразилось такое горькое разочарование, что Тайлер не мог смолчать:
— А если кто-нибудь будет его провожать? Так, на всякий пожарный? В принципе-то он сможет уже дойти до редакции?