Бумажные стены
Шрифт:
Франк не умолкал. Инга с наслаждением уписывала яичницу с беконом, хотя раньше никогда не любила это блюдо. Чувство тревоги почти покинуло Ингу, но она всё ещё держалась настороже. Рядом с ними, за другим концом стола, заваленном ворохом чеков и бланков, уставленном чашками с недопитым кофе, сидели две женщины средних лет, отчаянно грызя карандаши и не менее отчаянно споря по поводу каких-то цифр, и было видно, что весь окружающий мир для них не существует. Вдали, за своим столиком всё так же шуршал газетой толстяк в жилетке. Бармен протирал стаканы так
– А всё-таки, очень любопытно, за что вас выслали? К нам обычно попадают люди, лишенные статуса, низший класс, так сказать, а вы...
– А вы такая красивая, такая воспитанная, такая утончённая, и как вас только занесло на нашу помойку!- неожиданно за спиной Франка выросла смуглая черноглазая девушка в красном вечернем платье, завитые чёрные волосы роскошной волной лежали на её оголённых плечах. Взгляд её, не предвещавший ничего доброго, был устремлён на Ингу. Незнакомка подвинула Франка и уселась напротив Инги, продолжая метать молнии из-под длинных ресниц. Франк был явно обескуражен неожиданным появлением.
– Рита, ты...
– начал Франк.
– Я опоздала, милый, на каких-то пять минут!
– притворно улыбаясь ответила незнакомка. Она смерила Ингу уничтожающим взглядом и потянула к себе тарелку с пирожными.-Как мило, Франк, ты заказал мне мои любимые!
– она подцепила накрашенными ноготками одно из двух пирожных и с выражением огромного удовольствия откусила кусочек.
– На двадцать пять!
– вполголоса проговорил Франк, взглянув на часы.
– И эти пигожные тебе никогда не нгавились.
– Зато тебе по-прежнему нравятся бедняжки, высланные к нам. Как ты мне говорил: "Ты не понимаешь, Гита, они мне как сёстгы!"- передразнила она Франка. Инга поднялась изо стола, подхватила свой узелок.
– Инга, я вас умоляю!
– Франк болезненно скривился, - не надо никуда уходить! Сейчас этот ничем не опгавданный пгиступ гевности пгойдёт, и мы с вами спокойно поговогим обо всём!
– Да говорите спокойно, разве я вам мешаю?
– фыркнула Рита и вонзила зубы в пирожное.
– Молчу, как рыба!
– проговорила она с набитым ртом, глядя куда-то в сторону с видом обиженного ребёнка. Инге очень хотелось уйти, она не выносила скандалов, но за окном уже начинало темнеть, а Франк обещал устроить её на ночлег. Пересилив себя, Инга присела. Нависла гнетущая пауза.
– Ну продолжайте, продолжайте!
– наигранно дружелюбно подбодрила их Рита, нацеливаясь на последнее пирожное,- Расскажите, как вы к нам попали, как вам там тяжело жилось,как злая коммунальная служба лишила вас статуса...
– Меня никто не лишал статуса.
– как можно спокойнее ответила Инга, глядя куда-то в сторону, туда где бармен за стойкой усердно вытирал до скрипа вымытые стаканы.
– Просто я помогла голодной девочке. Из ваших. А потом прошла терапию, но всё равно, когда увидела упавшего человека, просящего о помощи, не смогла пройти мимо. Просто не смогла... Вот и всё.
В кафе вдруг
– Что?
– встревоженно спросила Инга, понизив голос.
– что я такого сказала?
Франк пошевелил губами, словно подбирая нужные слова, но ответить ему не довелось. Опять хлопнула тяжёлая дверь и в кафе просто влетела новая гостья.
– Сидите и не знаете?
– сухопарая старушка с короткой стрижкой и в больших роговых очках остановилась перед центральным столом, переводя дух. Все вокруг потянулись к ней словно стальные стружки к магниту.
– Тот дом на Янтарной улице всё-таки обвалился. Сейчас спасатели разбирают завалы, но как вы все понимаете, без помощи им не обойтись. Франк - грузи в машину снаряжение и заводи мотор. Девочки, бросайте отчёт, поедете в больницу. Там кстати, семья пострадала, у всех четвёртая группа. Нужно найти донора.
– У меня четвёртая!
– толстяк в жилетке поднял вверх свёрнутую трубочкой газету.
– какая больница?
Старушка покачала головой.
– Вам нельзя, Блюм, вы уже сдавали позавчера...
– Моя дорогая Сара,- толстяк иронично вздёрнул левую бровь, - у меня ещё на четверых таких как ты хватит! Больница?
Сара развела руками. Кафе преображалось. Непонятное легкомысленное сборища праздных посетителей кафе на глазах у Инги превращалось в какой-то полувоенный отряд, где каждый знал своё место и, главное, цель. Девушка словно завороженная следила за этим почти магическим превращением. Рита подобрала волосы, туго стянула их в узел на затылке.
– Ну что, припадочные, понеслась?
– Рита хитро подмигнула и непонятно откуда вытащила и поставила на стол объемистую санитарную сумку, из которой запахло лекарствами. Одна из девушек, корпевших над чеками - блондинка с длиной косой - окинула взглядом Риту.
– Переодеться не хочешь?
– Да будет тебе известно, подруга, разбирать завалы, оказывать первую помощь и транспортировать раненных в этом сезоне модно именно в вечернем платье и туфлях на шпильках! А ты, сестга? Сестга! Сестга! Тебе говорю! Ты с нами?
Инга вздрогнула - она не поняла, что обращаются к ней. Она поднялась, кивнула. Вихрь, сорвавший всех этих людей, увлёк и её. Толстоватый бармен , проворно пакуя стаканы в деревянный ящик, кричал им вдогонку -"Припадочные, я с вами, только посуду по дороге в приют заброшу!"
***
Спустя три часа в тусклом свете единственного фонаря на заднем дворе больницы стояли три женских фигуры. Вернее сказать, стояли двое, а третья (это была Инга), согнувшись в три погибели, держалась за стену. Ингу неудержимо рвало, и на все попытки подруг оказать ей помощь или выразить сочувствие, девушка жестом приказывала оставить её в покое и не смотреть на неё.