Бумажный грааль. Все колокола земли
Шрифт:
– Сильвия! – воскликнул он, желая придать голосу радости и уверенности. Увы, из горла вырвался только хрип.
Мистер Джиммерс смотрел на Сильвию с восторженным видом гордого отца и взглядом как бы намекал Говарду, что ожидание этой встречи явно того стоило.
И он был прав. Сильвия ничуть не изменилась. Все такая же бледная, почти прозрачная кожа, пышные темные волосы в художественном беспорядке. На губах слишком яркая красная помада, однако в данный момент Сильвия казалась идеально подходящей для этой яркости, даже если Говард не помнил и не ожидал увидеть
– Выглядишь ужасно, – сказала она, едва не усмехнувшись.
– Неужели? – выдавил Говард.
Приятно, что она начала разговор шутливо, хотя они не виделись уже много лет. «Как бы перестать ужасно выглядеть?» – подумал Говард, но в голову ничего не приходило.
– Да, просто кошмар. Это я виновата, что тебе пришлось провести всю ночь в кресле. Я вчера поздно вернулась домой, и мистер Джиммерс только утром до меня дозвонился. Сказал, что запер на чердаке мужчину, который может оказаться грабителем или убийцей, хоть и уверяет, что он мой кузен. Мы ожидали тебя только к концу недели.
– Я спешил. Со временем уединение выматывает.
– А уединился ты давно? Неудивительно, что у тебя такой вид.
Судя по улыбке Сильвии, она не сомневалась в чувстве юмора Говарда, словно они встречались лишь на прошлой неделе и ей хорошо известны все его достоинства и недостатки. Говард еще не до конца проснулся, но все-таки вспомнил – именно по этой причине, помимо прочих, он не смог ее забыть.
Говард сбросил покрывало и заставил себя улыбнуться. Выглядел он достаточно нелепо. Сильвии его приключения на чердаке наверняка казались чертовски смешными.
– И мне ужасно жаль, что так вышло, – сказал ему мистер Джиммерс. – В последнее время тут творятся какие-то грязные дела, тем более после падения мистера Грэма с обрыва. Ситуация на северном побережье… скажем так, нестабильная, а твое внезапное появление выглядело подозрительным. Надеюсь, ты меня простишь.
– Конечно, – ответил Говард. – Ничего страшного.
Он вдруг понял, что с легкостью простит Джиммерса. Все-таки он друг Сильвии. Интересно, насколько близко они знают друг друга и не поможет ли это достать рисунок… Ладно, хватит мыслить эгоистично. Мистером Джиммерсом он займется позже. Говарду он уже успел надоесть.
Джиммерс кинулся к обогревателю и поспешил вытащить вилку из розетки, скептически поглядывая на обтрепанный шнур. Затем открыл одно окно.
– Душно тут. – Он сморщил лицо и внезапно заметил сточенную стену. – Думал прорыть ход? – спросил Джиммерс, показывая на сбитую штукатурку. – Какой любопытный человек, – добавил он, обращаясь к Сильвии. – Всегда надо быть настороже с тем, кто ищет что-то спрятанное в стенах.
Сильвия присмотрелась к штукатурке.
– Там действительно что-то спрятано, – сказала она Джиммерсу.
– Может, он сам туда запихнул эти штуки?
– Я… Ничего я не пихал, – промямлил Говард под напором очередной чепухи от Джиммерса. – Да и каким образом?
Джиммерс пожал плечами, мол, готов поверить ему на слово только из вежливости.
– Будь у тебя такая возможность, наверняка запихнул бы, не сомневаюсь. Что думаешь, Сильвия?
– Я бы тоже запихнула. Ладно, мне пора обратно в магазин. Некоторым, знаете ли, надо работать. Куда поедешь дальше? – спросила она у Говарда.
– Ну… Собирался к дяде Рою. К тебе домой. Ты ведь по-прежнему там живешь?
Сильвия кивнула.
Говард как будто напрашивался, хотя заранее прислал им письмо, сообщая о своем приезде. Правда, письмом он тоже, считай, напросился.
– У нас не роскошный дворец, – сказала она.
– Мне и не нужен дворец. Я не любитель роскоши.
– Да, и никогда таким не был. – Сильвия подошла ближе и по-сестрински поцеловала его в щеку. – Отцу сейчас туго. Платежеспособным его не назовешь. Хотя, думаю, вы легко найдете общий язык.
Сколько Говард себя помнил, дяде Рою всегда приходилось туго. Он с гордостью называл себя бизнесменом, по молодости был неплохим торговцем, потом несколько лет кое-как зарабатывал на жизнь, открыв зоомагазин. Затем продал его и влез в большие долги из-за музея духов.
– Я хочу помочь, – сказал Говард. – Последние два года я только и делал, что откладывал деньги.
– Отец не любит подаяния, – решительно заявила Сильвия. – Лучше даже не предлагай.
– Да я не в этом смысле. Хотел сказать, что не намерен садиться ему на шею.
Похоже, мистеру Джиммерсу было неловко слушать их разговор, и он понемногу отходил к двери. Пора бы Говарду выселяться.
Сильвия ослепительно улыбнулась и потрогала свою кварцевую подвеску на медной цепочке.
– Меня ждет работа. – Она тоже направилась к выходу. – Доедешь сам?
– Конечно, без проблем. Адрес у меня есть.
Поскорее бы выбраться из чердака и из этого дома. Нужно больше пространства, чтобы все обдумать, перестроить свои знания о мире.
Мистер Джиммерс вышел вслед за Сильвией; через пару минут Говард тоже спустился на первый этаж. Джиммерс спросил, будет ли он завтракать.
– Я не успел проявить должное гостеприимство. – Он почему-то выглядел подавленным. – Я ведь своего рода ученый, изобретатель и, боюсь, иногда забываю о хороших манерах. Живу, как видишь, просто, заботиться не о ком…
Мистер Джиммерс неожиданно открывался с новой стороны. Говард и не подумал, насколько, должно быть, одиноко жить в таком отдаленном месте на краю обрыва. Теперь, когда Грэм умер – или даже был убит, – Джиммерс остался один, и неудивительно, что незнакомцы внушали ему страх.
– Извини, могу предложить только консервированное рагу, – продолжал Джиммерс, доставая с полки банку. – Можно обжарить с яйцами и положить на тост, будет неплохо. Жаль, хлеба у нас нет. Последние куски ушли на твой вчерашний сэндвич. Зато есть соль. Сам-то я не завтракаю, иначе весь обмен веществ нарушается. Пью цикорий, залив его горячей водой из-под крана. Так, чтобы промыть трубы.