Бумажный грааль. Все колокола земли
Шрифт:
Когда он отвернулся от окна, дядя Рой убирал хлеб со стола; продовольственные талоны из коробки уже исчезли. Один, правда, торчал у него из кармана. Говард сделал вид, будто хочет помыть руки, и отошел к раковине. Дядя тем временем сунул талон поглубже в карман, остальную же пачку бросил в ящик стола и быстро его задвинул.
– Вытри кухонным полотенцем.
Они еще немного поговорили, и Говард рассказал о своей поездке, не упоминая подробностей последних суток. А то дядя еще подумает, что он совсем сбрендил. Дядя Рой слушал и кивал. Прошелся полотенцем по шкафчикам
– Значит, ветер, – сказал дядя Рой, и в этот момент, как бы в подтверждение его слов, хлопнула дверь – точно такой же звук раздался, когда Говард только сюда приехал. – Это в сарае.
Дядя спустился с крыльца и пошел вдоль дома, огибая подмостки. Сзади к гаражу прижимался сарай с фанерной дверью, которая раскачивалась на ветру. На секунду замерев, точно о чем-то задумавшись, дверь опять громко хлопнула.
– Проклятый засов. – Дядя Рой прижал щеколду и засунул в отверстие заостренную палку. – Вот над чем я сейчас работаю. – Он махнул рукой в сторону огромной кучи ветхих досок, усеянных гвоздями и будто выдранных из стен полуразрушенных домов. – Доски для сарая. Человек со смекалкой поймет: тут зарыта прорва денег. А смекалка в наших краях – самое главное. Новый рубеж.
– И что со всем этим делать? – спросил Говард.
– Очистить – и на продажу. Городские строят дома под старину и готовы платить в два раза больше, чем за новые доски. Получается, конечно, фальшивка, и обмануть они могут только друг друга. Но материал и правда хороший. Кто-то провел исследование: выдернутая из крыши доска красного дерева за сто лет потеряла не более двух процентов прочности.
– Неужели? – Говард взялся за край одной доски, и из-под нее выскочил жуткий паук. Когда доска с треском упала, насекомое скрылось в сорняках. – Все лучше, чем сносить бульдозером, да?
– Вот именно, – ответил дядя Рой. – Нужно сохранять и перерабатывать. Вытащишь гвозди, подравняешь края, сложишь аккуратно, и вот уже подъехали грузовики. Я только начал этим заниматься. Спина разболелась, поэтому работаю не спеша.
Доски лежали, обвитые сорной травой. К ним явно никто не прикасался уже несколько месяцев, а то и лет.
– Может, вам помочь? Я могу вытаскивать гвозди и выравнивать края. С удовольствием займусь.
Дядя Рой задумался. Вид у него был такой, словно он наболтал лишнего и глубоко увяз.
– Тогда купим еще пива и набросаем план, – сказал он, подмигивая. – Вечером, после четырех.
Раздался телефонный звонок.
– Рой! – крикнули из кухни.
– Эдит зовет. Идем.
Он быстро прошел мимо гаража и поднялся по ступенькам веранды с задней стороны дома. Стоявшие здесь стиральная и сушильная машины уже лет двадцать назад выглядели бы устаревшими. Между деревянными столбами были натянуты веревки,
– Ну что? – спросил дядя Рой. – Кто звонил?
– Сильвия.
– А чего ж ты кричала? Она хотела со мной поговорить?
– Нет, но вдруг захотела бы? Вот я тебя и позвала заранее.
– Зачем она звонила? Что-то случилось?
– Господи, да ничего не случилось. Что вообще могло случиться?
– Тогда зачем она вообще звонила? Мы, между прочим, обсуждали важное дело. У Говарда есть идея насчет продажи досок на юге. Там сейчас развивается жилищное строительство. Мы как раз собирались приступить.
– В таком виде? Племянник только приехал, дай ему немного отдохнуть. А эти дрова лежат там уже бог знает сколько. Как минимум до вечера еще подождут. Пусть парень хоть присядет. Тем более Сильвия заедет на обед. Наша девочка из-за чего-то расстроена.
Еще несколько минут тетя Эдит рассказывала про Сильвию, ее магазин и товары, которые она делает на продажу. В Мендосино успех сильно зависел от туристов. Прогореть очень легко, так что необходимо разнообразие. Туристам нравятся всякие безделушки, а северное побережье, по их мнению, просто кладезь творческой изобретательности. Им не нужна футболка, которую можно купить в любом торговом центре на юге. Им подавай китов, шерсть, сплавной лес и натуральные продукты.
– А вот и она, – сказал дядя Рой, услышав, как в машине где-то неподалеку заглушили двигатель.
Эдит кивнула:
– Она звонила от супермаркета. Заехала купить лосося на ужин в честь приезда Говарда. Я сказала ей, что…
– Вот и хорошо, – перебил дядя Рой. – Давно пора приготовить что-нибудь эдакое. Я сам займусь. Немного укропа, немного белого вина… У нас есть вино?
– Нет, – ответила Эдит.
– Это мы исправим. В готовке всегда используй вино, которое планируешь пить, – с серьезным видом сказал он Говарду.
Дверь открылась, и в дом зашла заплаканная Сильвия. Говард рассвирепел, готовый кого-нибудь убить, – например, этого мерзавца Хорька. Он все-таки выдавил улыбку, решив, что не стоит так сразу слетать с катушек даже ради того, чтобы встать на защиту Сильвии.
– В чем дело? – Дядя Рой тоже заметил: что-то не так.
– Мне не хотят продлевать аренду. Придется искать новое место, а на Мэйн-стрит вариантов, похоже, нет.
– Вот ублюдки! – Дядя Рой стукнул кулаком по кухонному столу.
– Рой! – одернула его тетя Эдит.
– Говорят, там будет перепланировка, – сказала Сильвия.
– Что еще за перепланировка такая? – с отвращением переспросил дядя Рой.
– Это когда сносят все хорошее и строят что-то новое и убогое, – вставил Говард. – В моем районе творится то же самое.
– Решение окончательное? – Дядя Рой внимательно посмотрел на Сильвию, явно подозревая, что за всем этим скрывается настоящий заговор. – Кто тебе рассказал, та старушка?
– Нет, Хорек. Сегодня утром, ты как раз проезжал мимо, – обратилась она к Говарду. – Даже хорошо, что ты не остановился, я была совсем не в настроении.