Бумажный грааль. Все колокола земли

Блэйлок Джеймс

Говард покачал головой. Понятно было одно: его вполне невинный вопрос о Шалтае-Болтае моментально придал разговору какое-то загадочное направление. Да что здесь за люди такие? Что ни человек, так загадка. Сначала мистер Джиммерс, потом домовладелица. Теперь еще дядя Рой. И на кой черт тетя Эдит ходила в лес с сэндвичем?

– Слушай, уже почти четыре, – вдруг взбодрился дядя Рой. – Колу пока отложим. Давай лучше съездим в «Сэммис». Я как раз к ним обычно захожу в такое время. До ужина еще два часа. Можем проработать план с досками.

«Какой еще план?» –

подумал Говард, ступая за дядей. У него уже откуда-то взялся план, хотя никто не способен поведать, в чем он заключается. Вероятно, дядя Рой решил, что Говард всерьез ухватился за идею со старыми досками. Оставалось надеяться, что его задумки насчет дома с привидениями более реальны.

– Поедем на твоей. – Дядя Рой грузно уселся на пассажирское сиденье, украдкой глянув на карман своего пиджака.

Говард сел за руль и завел двигатель. По Оук-стрит они направились к трассе, затем свернули на юг и обратно на Сайпресс.

– Вот здесь, через дорогу, – показал дядя Рой. – Возле склада.

Таверна «Сэммис» занимала вытянутое здание из красного дерева: внутри почти ни одного окна, крыша собрана из разномастных досок, от которых за годы обломилось или унесло ветром немало кусков. У входа на ржавом столбе светилась неоновая вывеска с изображением коктейля, хотя на улице было светло. На засыпанной гравием парковке стояло всего две-три машины, включая нечто похожее на старый «шеви» 1965 года. Весь автомобиль был покрыт дешевыми иконками – и мексиканскими черепами, и распятыми Христами, и Девой Марией из пластика и гипса.

– Клейщики, – прошептал дядя Рой.

Глава 7

– Это плохо? – спросил Говард и тут же понял, как по-детски и даже немного по-дурацки прозвучали его слова. Его переполняло неопределенное, но сильное беспокойство. На местность легла тень, и у нее наверняка были пугающие очертания, однако Говард никак не мог понять, что происходит. Вот и машина, припаркованная под неоновой вывеской, тоже являлась частью этой самой тени.

Дядя покачал головой:

– Не волнуйся. Никаких проблем с ними не возникнет. Думаю, будет как раз наоборот. Подыграй мне. Может, все обернется выгодой. Говорить буду я, а ты бей, если что.

Говард зашел в бар следом за дядей. Глаза не сразу привыкли к темноте. На стенах светились рекламные вывески, еще одна лампа горела над столом для бильярда в углу, но в целом было тускло и прохладно, и пахло разлитым пивом. Говард остановился в дверях и поморгал, а дядя Рой двинулся вперед, уверенно обходя мебель, – видимо, не в первый раз. Вскоре и Говард разглядел в полумраке столы, стулья и длинную барную стойку вдоль стены.

Посетителей почти не было, лишь двое ссутулившихся мужчин пили пиво у бара, обсуждая баскетбол. Один из них повернулся и махнул дяде Рою.

– Что новенького?

– Все отлично, – ответил Рой, и его знакомый, засмеявшись, снова перевел внимание на пиво и баскетбол.

В дальнем углу сидел некто, похожий на клейщика, а рядом с ним мужчина в рубашке и галстуке, на вид – типичный менеджер

из продуктового. Когда дядя Рой направился к их столу, этот второй встал, захватив коробку с бутылками, и направился к бару, кивнув Рою.

Клейщик смахивал на старого хиппи, прямо братец Лоскутушки из страны Оз. Одет он был словно в лоскутное одеяло, сшитое пьяным портным, всклокоченные седые волосы спускались до середины спины. Говард не мог решить, пойти ему за дядей или же заказать что-то у стойки. Клейщик сидел насупившись и напоминал религиозного фанатика, вроде Святого из Моава. В итоге Говард сделал выбор в пользу стойки. Пока что не стоило лезть в дядины дела. Он подошел к бармену и попросил два бокала разливного пива.

Когда бармен повернулся к крану, Говард тайком вытащил из коробки одну бутылку. Она оказалась без этикетки, но по янтарному цвету жидкости и по внешнему виду лоскутного человека можно было догадаться, что в ней прославленное виски с фермы «Санберри». То самое, о котором говорил дядя.

– Тебе-то чего? – внезапно спросил бармен.

– А? Да так, просто интересно, – отозвался Говард. – Думаю, что за напиток такой. У вас тут можно заказать? – Он робко поставил бутылку на место.

– Не пойму, о чем ты. Просишь налить, хотя сам даже не знаешь, что это. Коробку принес вон тот мужчина. – Бармен кивком показал в угол зала. – Везет в лабораторию образцы мочи. Жуткая вспышка гепатита. Какой-то новый штамм из Сан-Франциско, главного рассадника болезней.

– По литру мочи на анализ? – удивился Говард.

Бармен пожал плечами:

– Ты кто такой вообще? Ты сюда выпить пришел или допрос учинить?

Он поставил коробку на пол за барной стойкой и, выпрямившись, внимательно посмотрел на Говарда.

– Приехал с юга навестить дядю, Роя Бартона.

– Так ты здесь с Роем. Из Бартонов, значит? Тогда ладно. Откуда к нам, из Лос-Анджелеса? – Бармен успокоился. Улыбнувшись, он достал с полки бутылку скотча и налил понемногу в два стакана, попутно рассказывая о своей последней поездке в Лос-Анджелес, о том, сколько там смога, и грязи, и смертельных аварий, как будто нагромождением слов хотел стереть из памяти интерес Говарда к виски клейщиков. – Называется «Томатин», – сказал он, убрав бутылку. – Неплохое виски. Не везде такое найдешь.

Из вежливости Говард сделал небольшой глоток и развернулся в сторону дяди. Как раз в этот момент клейщик передавал Рою пару десятидолларовых банкнот в обмен на продовольственные талоны. Виски оказалось таким обжигающим, что Говард едва не подавился. Он взял со стойки три стакана, хрипло поблагодарил бармена и направился к столу, что был рядом с умирающей пальмой в горшке. Может, за виски все-таки стоило заплатить? Хотя сам-то он его не заказывал.

Дядя Рой двинулся ему навстречу и подмигнул Говарду, словно только что провернул невероятно удачную сделку. Интересно, по какому курсу меняют талоны? Шестьдесят центов за доллар? Клейщик вышел из бара, не забрав свою коробку. Послышался хруст гравия под колесами, и его машина уехала с парковки.