Бумажный грааль. Все колокола земли
Шрифт:
– А с чего бы ему сомневаться?
Говард пожал плечами:
– Просто звучит невообразимо. Ему пришлось соперничать с другими придорожными аттракционами, вроде тех, где вода льется снизу вверх и можно побывать в невесомости. Даже не представляю, зачем туристам останавливаться в таких местах – разве что по требованию детей, приставивших им пистолет к виску. Какие трюки были в музее?
– Трюки? Да никаких, если я правильно тебя поняла. Все было по-настоящему. Отец уже давно интересовался паранормальными явлениями. И он считал, что на том отрезке шоссе есть нечто такое. Однажды рано утром папа
– Понятия не имел, – ответил Говард. – Так, значит, собирал он грибы, и…
– И мимо него в клубах утреннего тумана проехала машина с призраками. Ехали они, судя по всему, на автомобиле Майкла Грэма. – Сильвия смотрела на дорогу прямо перед собой.
– Эту историю я слышал, дядя рассказывал в письме моей маме. Как он понял, что это привидения?
– Говорит, они растворились в воздухе. В машине сидели трое мужчин в старомодных шляпах, и она как будто парила над дорогой. Проезжая мимо него, автомобиль притормозил, и эти трое… просто исчезли в тумане. Машина уперлась в ограждение, и папа отвез ее обратно к Грэму. Ни в салоне, ни поблизости не было ни души.
– Значит, призраки угнали машину?
– Получается, что так, – сказала Сильвия, пожав плечами.
– И поэтому дядя решил вложить в музей двадцать с лишним тысяч долларов?
– Именно.
– Наверное, он открыл его слишком близко к городу. Если бы музей был в какой-нибудь глуши, люди останавливались бы рядом, желая перекусить или размять ноги. Но здесь никто останавливаться не станет, ведь вокруг полно ресторанов и мотелей. Вот люди и проезжали мимо. Он сам говорил, как важно выбрать место. Странно, что тут дядя просчитался.
Сильвия молчала, и Говард понял, что она наверняка все это уже слышала. Они с матерью годами изводили себя по этому поводу. Не стоило ворошить былое – так Сильвию не развеселишь.
– Ты все равно не понял, – наконец сказала она. – Папа верил в существование привидений и думал, что они как-то привязаны к этой дороге. И какой тогда смысл открывать музей в другом месте?
– Точно, – ответил Говард. – Я и не подумал. Мне просто жаль, что ничего не вышло. И я хотел бы съездить туда, посмотреть на музей. Здание, как я видел, еще стоит. Вчера днем я там проезжал.
– Да, стоит. Им тоже владеет миссис Лейми, хотя ценности оно не представляет. Крыша течет, в стенах завелись термиты. Для ресторана тесновато, а новые постройки по закону там возводить нельзя, вот оно и стоит без дела. Вроде как собирались переделать его под сувенирный магазин и продавать товары из красного дерева, всякие лампы и резные фигурки. Но и тут ничего не получилось.
Они съехали с трассы и повернули в Мендосино. В воздухе была легкая дымка, полную луну окружало расплывчатое красное кольцо. У тротуара стояло несколько машин, но нигде, кроме как в «Отеле Мендосино», не горел свет. В баре гостиницы было немноголюдно.
– Можно посмотреть твой магазин? – спросил Говард.
Кивнув, Сильвия полезла в сумку за ключами. Вместе они протопали по дощатому настилу, и Сильвия открыла темное помещение. Внутри было чисто и просторно – панели из светлого дерева, сосновый пол и деревянные стеллажи. Говард пощупал шерстяной шарф грубой вязки, глянул на ценник –
– Хорошо продается?
– Летом – да, а местным такое не по карману.
Сильвия нырнула за стойку и зашелестела бумагами, а Говард осматривался. Деревянные миски, пара ковриков, немного стеклянных изделий с росписью, два подноса с самодельными украшениями. Товары от дизайнеров из глухомани, цены высокие. Всего было по чуть-чуть, а много только места. Сбоку от прилавка – книги по оригами и узорчатая бумага, нарезанная большими листами и упакованная в пленку вместе с инструкцией. Рядом стояли оригами-птичка и аккуратное оригами-яйцо, у которого, казалось, не было ни одного острого угла. Под потолком висело еще несколько бумажных фигурок, в основном рыбы. Какая тонкая работа: нужны тысячи мелких складочек, чтобы из огромного листа бумаги получилось такое маленькое существо!
– Все еще занимаешься оригами? – спросил Говард.
– Ага. – Голос Сильвии звучал сдержанно – то ли она злилась на Говарда, неправильно поняв его отношение к делу, то ли была расстроена из-за проблем с арендой и неудачного ужина.
Говард хотел было рассказать ей про бумажную лилию, но передумал.
– Это своего рода терапия.
– А, понятно. Терапия.
Сильвия открыла кассу и ссыпала внутрь мелочь. Некоторые банкноты в кассе тоже были сложены в виде галстуков-бабочек, новогодних носков и эльфийских туфелек. Говард достал доллар-бабочку и удивленно глянул на Сильвию.
– Надо же как-то убивать время.
С другой стороны прилавка стояли две китайские корзины с кристаллами – по большей части кварцем и аметистом – и большими медными медальонами, браслетами и пузырьками с травяными настоями и маслами. Рядом высились стопки книг, посвященных загадочным свойствам камней, реинкарнации и астральным путешествиям. Еще какая-то брошюрка с эзотерической ахинеей и афиша местных событий с участием самопровозглашенных мистиков, провидцев и советников самого разного толка.
Говард положил доллар обратно в кассу и взял в руки эзотерическую брошюру. На обложке был нарисован Бенджамин Франклин, будто бы изображающий Мистера Картофельную голову. Ниже подпись: «Чем прославился этот человек?» Говард усмехнулся – ему в голову пришло сразу несколько вариантов ответа.
– Глумиться необязательно, – вдруг сказала Сильвия.
– Разве я глумился? Ты только посмотри на Бенджамина Франклина! – Он показал ей обложку брошюры. – Почему у него такое лицо? – добавил Говард достаточно серьезным и убедительным тоном, а сам при этом надул щеки и скосил глаза. Он был готов рассмеяться, однако Сильвия еще больше нахмурилась, и он тоже притих.
Говард показал рукой на кристаллы и книги:
– Это очень… по-современному. Очень свежо. Мне нравятся все эти штуки в стиле нью-эйдж. И менять их можно быстро, как пеленки. В этом году кварцевый кристалл лечит артрит и призывает духа по имени Зог, а в следующем году его можно будет поставить на каминную полку, зато обязательно придется купить фигурку азиатской собаки за три тысячи долларов, иначе не уснешь. А что было в прошлом году, кухонные комбайны и биологическая обратная связь? Или это из семидесятых? Я-то думал, эзотерика канула в лету вместе с журналами о паранормальном.