Бумажный мальчик
Шрифт:
Улицы как друзья. С ними не обязательно вести беседы.
Учительница которую родители пригласили чтобы я стал говорить чисто дала мне пару упражнений на летние каникулы. Она объяснила что у меня особые трудности со звуками «б» и «п» если они в начале слова. И когда я произношу подобные слова мне надо сложить губы и подождать пока воздух во рту немножко расширится.
Учительница сказала: моя беда в том что губы у меня напрягаются как сжатый кулак и воздух не может пройти через них. И чем больше я стараюсь сказать слов с «б» и «п» тем крепче у меня сжимаются губы.
Я придумал выполнять эти упражнения так: говорю какое-нибудь трудное слово – и бросаю газету на крыльцо.
Возле следующего дома на Харберт – двухэтажного дома из белого кирпича с густой живой изгородью выше перил – я выбрал подходящее слово. Чтобы не зашвырнуть случайно газету в кусты я подошел поближе. И сказал:
Посуда.
На веранде звякнула цепочка садовых качелей и из-за изгороди вышла дама в зеленом халате. Уперев руку в бок дама воззрилась на меня. В другой руке она держала стакан со льдом. Длинные рыжие волосы навалены на голове черт-те как ноги широко расставлены словно она на первой базе [1] и собралась ловить бейсбольный мяч. Поэтому халат не очень-то ее прикрывал. Дама была босой.
1
База – одна из четырех точек на внутренней площадке бейсбольного поля. Здесь и далее прим. ред.
Как вы меня назвали молодой человек?
Мне захотелось повернуться и убежать но ноги не слушались а уж губы и подавно. Дама спустилась по ступенькам.
Я слышала как ты назвал меня паскудой.
Я стоял во дворе отчаянно мотая головой.
Не тряси мне тут головой молодой человек. Скажи что не говорил такого.
Дама двинулась на меня. Она все крутила стакан. Кубики льда в нем позвякивали. Я видел эту даму в первый раз хотя она жила всего через несколько улиц от меня. Ее фамилии из записной книжки Риса я не мог припомнить.
Да что с тобой? Говорить разучился?
Рыжая дама пристально смотрела на меня. Я понял: пока я ей не отвечу она не уйдет.
С-с-с-я с-с-с-только с-с-с-п…
Зря я попытался сказать «практикуюсь». Вредное слово на «п». Я начал снова:
С-с-с-с-я с-с-с-тренируюсь говорить слова.
Я ответил очень тихо. Может она не все расслышала.
Тренируешься? Обзывая меня паскудой?
Голова у меня моталась из стороны в сторону как у игрушечной собачки в заднем окне машины.
С-с-с-я с-с-с-не это с-с-с-сказал мэм. Извините.
Дама на шаг отступила от меня и чуть не потеряла равновесие. Халат на ней снова разошелся.
А где мальчик который обычно приносит мне газеты?
С-с-с-Рис с-с-с-на ферме.
Я слышал слова что выходили у меня изо рта но они звучали так будто я сообщал рыжей даме мол есть в мире такая ферма где едят одну рисовую кашу. Даже когда мне худо-бедно удается выговорить слова это не значит что я скажу то что хочу…
А ты тот мальчик которого провожает на автобус цветная служанка?
Я кивнул.
С-с-с-ассистирую моему с-с-с-другу с-с-с-газетами. С-с-сказал не с-с-с-то что вы с-с-с-услышали.
Да уж надеюсь.
На первый взгляд казалось что в стакане у дамы была только вода со льдом но когда дама подошла я учуял виски.
А теперь послушай меня.
Рыжая дама сделала шаг ко мне и воздела палец. Хоть бы она на ногах устояла.
Не швыряйся газетой. Подойди и положи ее у дуэ-эри как воспитанный человек.
И как она умудрилась вставить «у» в слово «дверь»?
Я закивал особенно энергично. Дама смотрела на меня словно хотела чтобы я еще что-нибудь сказал но слова у меня иссякли. Я попятился на тротуар и двинулся вниз по Харберт.
Футболка у меня насквозь пропотела и смотрелась так будто я в ней купался. Буро-зеленые шорты тоже были не в лучшем виде. Теперь я подходил к крыльцу и бросал газеты потихоньку. И практиковаться больше не пытался. Уж вы мне поверьте.
К тому времени как я забросил последнюю в тот день газету я придумал отличный план. Всю дорогу до дома я бежал. Вприпрыжку поднялся в свою комнату. И вставил в пишущую машинку чистый лист линованной бумаги.
Гудел большой потолочный вентилятор приятный ветерок дул в окно. Я заглянул в записную книжку Риса узнать фамилию дамы с Харберт. Печатал я медленно старательно. Чтобы не пришлось затирать опечатки.
Уважаемая миссис Уортингтон
Вам пишет Временный Газетчик вы сегодня со мной разговаривали. Извините пожалуйста что я причинил вам беспокойство. Когда я бросал газету вам на крыльцо я делал речевое упражнение. Может быть то что я сказал прозвучало как плохое слово. Но я его не говорил. Извините. Обещаю что до конца июля буду класть газету там где вы сказали. И вашему обычному разносчику скажу чтобы он тоже оставлял газету у двери. Если я в этом месяце могу сделать для вас еще что-нибудь – пожалуйста дайте знать. Большое спасибо.
У себя в голове я проговорил каждое слово несколько раз. Потому сложил письмо пополам и еще раз пополам. И острым карандашом написал адрес миссис Уортингтон.
Харберт 1396
Я сбегал на Харберт. Миссис Уортингтон на веранде уже не было. Я прищепкой прицепил записку к черному почтовому ящику. Рядом с входной дверью.
Всю неделю стояла жара. В четверг я разносил газеты часа два.
На Харберт 1396 я уже присмотрел для газеты местечко на веранде – и тут увидел что миссис Уортингтон поглядывает на меня через окошко в двери. Потом она открыла дверь и вышла. На миссис Уортингтон было ярко-зеленое платье с широким блестящим черным поясом.
Я вообще-то не очень обращаю внимание на всякие там платья но это выглядело особенным – широкий пояс туго обхватывал талию. Миссис Уортингтон словно разрезали пополам.
В первый день миссис Уортингтон выглядела ровесницей мамы но сейчас казалась моложе. Почти как сестра Риса. А сестра Риса еще только учится в колледже.
Губы миссис Уортингтон накрасила ярко-красной помадой и ее улыбка казалась шире чем на самом деле. Еще она как-то исхитрилась сделать ресницы длиннее и на веках у нее были зеленые тени почти такие же зеленые как платье. Когда она заговорила я стал смотреть на ее губы. Словно видел впервые как слова исходят из чьего-то рта.