Бумажный Тигр 3

Соловьев Константин Анатольевич

– Я задаю этот вопрос не из праздного любопытства, - сообщил он, чувствуя, как мистер Госсворт раскисает, точно глина, под его взглядом, - А в силу важных обстоятельств. Если я не выясню всего того, что хочу знать, мы с вами можем никогда не покинуть этого здания. И можете себе вообразить, в какую цену обойдется всем нам ваше упрямство.

Мистер Госсворт сник. Не обладающий от природы развитым воображением, он, видимо, все же вполне представлял перспективу и перечить не осмелился.

Как познакомились?.. Да чудно они познакомились, по правде сказать. Я-то при том присутствовал вроде как, хотя и не полагалось бы. А дело было так… Одним вечером, семь лет назад, приношу я мистеру Олдриджу письмо. Мы тогда еще в номерах «Блисс-Инн» жили, там

комфорта куда больше, чем в этой дыре, в «Восточном бризе»… Мистер Олдридж его читает, как обычно заведено, после ужина. Читает – и вдруг хватается за сердце. Я-то во многих видах его видал, сэр, человек он был спокойствия необычайного. Бывало, как на службе какая оказия случится, кризис там или что-то сродни, так он даже в лице не переменится, когда прочие не знают, за что хвататься, за бутылку с джином или за револьвер. А тут аж задрожал весь. Я ему, конечно, сразу чая с коньяком, тряпицу с уксусом и все, что полагается. А он дрожит и бормочет «Он жив… Подумать только, жив. Ты можешь себе это вообразить? Столько лет!.. Я думал… Господь-святитель, этот мальчишка жив! Мало того, узнал мое настоящее имя и хочет приехать. Как тебе такое? И уж понятно, зачем… Я помню его сопляком, а сейчас он уже юноша. Джентльмен. Мало того, он прекрасно все помнит. Эти детали, про которые он пишет, никто кроме него не мог про них знать! Ах ты ж фокус какой… Должно быть, увидел мое фото в газете и узнал. Теперь хочет заявиться в гости и уж понятно, зачем. Будет шантажировать, это уж непременно. Ах, я знал, знал, что эта дрянная история ничего кроме бед не принесет!.. Он потребует денег! А где я, скажи на милость, их возьму? На дворе кризис, я не могу отщипнуть от своих впалых боков ни единого пенни! Дрянь, дрянь, дрянь!»

Лэйд мгновенно ощутил себя взаправдашним тигром, обнаружившим манящий запах добычи.

Вот так-так! Если в голове Госсворта воспоминания не перемешались от времени, как старое тряпье, следовало признать, что знакомство компаньонов «Биржевой компании Олдриджа и Крамби» началось на весьма странной ноте.

Увы, больше никаких деталей выжать из Госсворта не удалось. Встреча Олдриджа и Крамби происходила за закрытыми дверями без его присутствия. Он знал лишь то, что вернулся с нее мистер Олдридж как будто немного успокоенный и даже выпил две порции портвейна, что обычно позволял себе только по праздничным дням. «Может, все и не так плохо, - заключил биржевой кудесник, расслабившись от вина, - Мальчишка, конечно, алчен и нетерпелив, но из него может получится толк. Что ж, посмотрим, посмотрим…»

Спустя два или три дня после этого мистер Крамби сделался деловым партнером мистера Олдриджа, о чем было торжественно объявлено в узком кругу лиц. С тех самых пор он стал часто навещать мистера Олдриджа и даже сделался его постоянным гостем. Вплоть до того момента, когда мистер Олдридж, отрешившись от работы, разорвал почти все связи, связывающие его с компанией, и съехал в «Восточный Бриз». Там уже, конечно, и комнаты куда хуже и прислуги в комнатах нет, и дует отчаянно…

***

Слушая его разглагольствования, Лэйд изнывал от желания отвесить самому себе гулкую затрещину.

Сын! Этот хитрец Крамби был сыном покойного Олдриджа!

Чабб, тупица, уж об этом ты бы мог и сообразить!

Мистер Олдридж, величайший финансовый чудотворец Нового Бангора, убежденный холостяк и одиночка, кажется, был не настолько предан своей компании, чтоб закрывать от себя жизнь со всеми ее соблазнами и удовольствиями. Никто из близких даже не предполагал, что у него мог быть роман на стороне, мало того, что этот росток, невесть в какую почву посаженный, принес нежданный негаданный плод в лице самоуверенного и дерзкого мальчишки Крамби!

Эта деталь была подобна секретному ингредиенту сложного кушанья, которая, будучи включенной в общее уравнение, мгновенно привнесла в него смысл, сделав разрозненные и бессмысленные куски единым целым.

Незаконнорождённый

сын! Вот оно!

По всей видимости, мистер Олдридж прижил его еще в молодости, задолго до того, как сделаться признанным биржевым магнатом Нового Бангора. И был достаточно осторожен, чтобы не признавать его своим отпрыском, опасаясь не то ущерба, который может понести его репутация, не то ущерба для собственного кошелька.

Лэйд едва не расхохотался. А мистер Олдридж-то не промах! Сотворил себе образ этакого стоика, финансового гения, хладнокровного, чуждого плотским радостям, дельца. А сам-то! Сам!..

Вот только сын, переняв часть отцовской крови, по всей видимости и сам оказался не промах. Увидев его фотокарточку в газете, каким-то образом узнал в благообразном седом джентльмене своего почтенного родителя и написал ему письмо, но не с тем, чтобы выразить свою горячую сыновью любовь, которую не знал куда выплеснуть, а чтобы взыскать с него родительский долг, про который незадачливый родитель, верно, и думать забыл.

Ничего нового.

История банальная как мир, такая же частая в Новом Бангоре, как и в благопристойном Старом Свете.

Надо думать, в другое время мистер Олдридж с легкостью откупился бы от наглого бастарда. Он был обеспеченным джентльменом и успел сколотить приличное состояние. Вот только… Лэйд усмехнулся. Вот только блудный сын, заявившись семь лет назад к любящему родителю, застал того не в лучшем положении. Очередной финансовый кризис, ударивший по рынку, пусть и не подломил ног «Биржевой компании Олдриджа», но порядком потряс ее и ее основателя. Мистер Олдридж вне зависимости от того, какие чувства испытывал ко своему вновь обретенному отпрыску, не мог бы удовлетворить его аппетита. И потому…

Лэйду захотелось щелкнуть пальцами.

Кажется, Олдридж и Крамби нашли выход, удовлетворивший обоих. Шесть сотых процента капитала. Крошечный пай, который Олдридж отщипнул от своей компании и передал Крамби, сделав того своим партнером и младшим компаньоном. Всего лишь кроха, если судить от общего числа, но иной раз и кроха имеет огромное значение. Это было не только знаком признания с его стороны, но и своеобразной гарантией. Порукой того со стороны Олдриджа в том, что Крамби получит после смерти отца все предприятие в единовластное пользование.

Элегантно и ловко.

Отец и сын плечом к плечу – уже не как противники, а как компаньоны. Надо думать, мистер Олдридж был весьма доволен таким развитием событий. Он не только сохранил компанию, расплатившись за грехи юности малой кровью, но и обрел наследника. Человека, которому суждено было продолжить его дело. Не самое дурное развитие событий.

Вот только потом…

Лэйд помассировал пальцами виски, стимулируя мыслительный процесс, вновь начавший вязнуть в топи. Видимо, сотрудничество оказалось не столь гладким, как виделось обоим поначалу. Может, Крамби, не удовлетворившись ролью «младшего компаньона» принялся перетягивать одеяло на себя, не замечая его жалобного треска. Интриговать в оперативном совете, настраивая всех против отца, строить в уголке его империи свою собственную. Или напротив, это Олдридж со временем охладел к сыну, найдя, что тот не унаследовал его черт финансового стратега, однако отличается непомерным аппетитом и совсем не так тяготится моральными убеждениями, как он сам. Или…

Что, сэр? Госсворт наморщил лоб, как делал всякий раз, осмысливая непомерно сложный для него вопрос, то есть, почти каждый вопрос Лэйда. Отчего это мистер Олдридж ударился в отшельничество? Ну вы и спросили, мистер… Откуда ж мне знать? Это я мистеру Олдриджу башмаки чистил, а не наоборот, он передо мной ответа не держал. Ему-то оно виднее. Мож воздух ему в «Восточном Бризе» милее был, кто ж знает…

Спокойно, Чабб, приказал себе Лэйд. Может, ты на верном пути, а может, кружляешь по своим собственным следам. Этот человек не похож на злокозненного преступника, скорее всего, он попросту глуп – к своему несчастью. Твоя задача – выжать из него все, что ему может быть известно.